Я разделся до пояса, разорвал свою нательную рубаху. Сделал в несколько слоев нечто вроде компресса. Пропитал его своей мочой, приложил, закрыл рану этой накладкой. Перебинтовал полосами, сделанными из рубахи. Не хватило. Тогда я порвал на бинты и свои кальсоны. На Центральном была маленькая операционная. Я думал, что нас – или уж, во всяком случае, Федора – скоро повезут туда.
Моя рана была странной. Между кистью и локтевым суставом было большое продолговатое отверстие с обнаженными мышцами. Выходного отверстия не было. Рука болела вся, сгибать или разгибать ее в локте было очень больно. Я помочился на рану и завязал ее тряпкой. Правая часть головы застыла кровавой коркой. Я не стал ее трогать.
После развода через окошко послышался снова голос врача, спорившего уже с другим надзирателем:
– А я опять-таки требую пропустить меня к раненым! Я напишу жалобу самому товарищу Маленкову. Это беззаконие!
– Ладно, иди отсюда к себе в санчасть и пиши! Большую пиши!
– И напишу! Но пока она дойдет, люди могут погибнуть.
– Пусть гибнут, они фашисты, такие же, как ты, отравитель, жидовская морда! Пошел прочь, а то приложу промеж глаз!
Часом позже пришел Коля Остроухов:
– Гражданин начальник! Здесь проводка плохая, я ее здесь меняю во избежание пожара!
– Давай, проходи. Только с беглецами не разговаривать. Электрику можно – пожалуйста!
Коля для понта немного повозился в коридоре, затем зашел в нашу камеру, прикрыл дверь. Лицо его было землисто-белым. Словно на белую простыню посыпали немного черноземной пыли.
Варламов был в забытьи. Я спросил:
– Почему через пять минут свет загорелся?
– Ты понимаешь, Толик, у них, оказывается, есть вторая, автономная, сеть и движок – на случай отключения основного питания. Они завели движок и…
– А почему те же самые прожекторы загорелись, если цепь автономна?
– Это очень просто. Я тебе потом объясню. Коля поставил на пол свой чемоданчик с инструментами. Вынул оттуда нераспечатанную бутылку: «Росглаввино. Спирт питьевой. Крепость 96°. Цена…» И большой кусок сала и хлеб. Достал также газету и махорку, спички. Кулечек с планом.
– Это все от Лехи Косого. А это от Моисея Борисовича. Здесь тоже спирт для обработки ран и бинты – все, что было в санчасти. Да, вот еще стрептоцид – посыпать на раны. Ваты нету. Он сказал, что вата от телогреек, годится, но ее нужно пропитать спиртом минут на пять, потом отжать. Тебе велел лежать, не вставать на ноги, не ходить. Где попало в тебя?
– Да вот: одна – в руку, одна – в голову, по касательной, видимо, прошла. Я из-за нее сознание потерял. Она мне жизнь спасла.