Все тюремные азбуки перестукивания основаны обычно (кроме азбуки Морзе, которую никто из нас не знал) на порядке расположения букв алфавита. В русском алфавите 33 буквы. Составляются нехитрые таблицы букв 6 на 6. Иногда (с исключением букв Ё и Й) – 6Х5 или 5Х6. Но такие «координатные таблицы» никак не годились для строгой следственной тюрьмы. Ибо таблицу надо было иметь перед глазами. В пересыльных тюрьмах такие таблицы чертятся прямо на стене. Но во Внутренней тюрьме это было невозможно. И приходилось высчитывать порядковый номер буквы.
Для обозначения, например, буквы "а" требовался лишь один удар – тук. Но чтобы выбить дальние буквы алфавита, приходилось долго и монотонно стучать. Например, букву "ч" – 25 ударов, "с" – 19 ударов и т. д. В этих условиях очень осложняли перестукивание нетвердое знание номеров букв и чрезвычайная замедленность «разговора». Обычно слушал и повторял про себя: а, б, в, г, д… На какой букве остановишься – ее и означает стук. Я предложил Н. Стародубцеву, с которым первым связался, «реформу» этой тягучей азбуки. С выбросом буквы "Ё" и отнесением буквы "И" на место перед "Э", буква "К" становится десятой по счету, "Ф" – двадцатой, "И" – тридцатой. Эти опорные буквы я предложил выбивать быстрыми двойными стуками: "К" – тук-тук, "Ф" – тук-тук, тук-тук, "И" – тук-тук, тук-тук, тук-тук. Быстрое, почти слитное тук-тук и еще один одиночный удар обозначали, таким образом, букву "Л". Вот как, например, звучало по этой системе слово КПМ (обозначаю удары точками)
… пауза……пауза…
Эту азбуку быстро усвоили почти все члены КПМ. Появились сокращения: "Н" – не понял, «ДА» – дальше, т е. слово понятно, стучи следующее. И так далее. Мало того, появилась необходимость в пароле, чтобы быть уверенным, что стучит свой, а не надзиратель. Случалось такое: выведут соседнюю камеру на прогулку, а надзиратель пытается тем временем «установить со мною связь», т е. стучит – вызывает беспорядочно: тук-тук-тук-тук. И ждет моего ответа. А я молчу. Потому что, по уговору, после вызова на связь нужно простучать пароль – условленные буквы: «АГА», например. Пароль этот мы часто меняли.
А знаком онасности был у нас «скрежет» – звук, получавшийся от царапанья ложкой или булавкой по стене. (Булавки прятали в щели тумбочек, в матрацы, иногда в подошвы обуви и т. п.).
С Колькой Стародубцевым у меня была отличная связь Я с идет в 5 и камере, он – в 4-и, Рудницкий – в 3-й, Радкевич – во 2-й. Это левые камеры, они были расположены в левой части коридора, если заходить в тюрьму со двора. С Колькой мы так наловчились беседовать, что он – не слыша моего голоса, а лишь по стуку – выучил мое стихотворение «Сердце друга», которое я в 5-й камере сочинил. И перестучал это стихотворение Рудницкому.