– Давай заходи! Я зашел и сказал:
– Здравствуйте.
– Садитесь, пожалуйста, вот на этот стул.
Я присел. Это бил единственный стул справа, но не в углу, а между углом и входной дверью. Я осмотрелся. Обычный следовательский кабинет. Слева в углу стальной коричневый сейф с пластилиновой печатью. Письменный стол. Офицер – старший лейтенант – за столом. У стены еще два стула. Напротив – скучный конторский шкаф на низких ножках. Двустворчатый. За стеклами верхней половины шкафа – какие-то серые папки, книги.
Офицер не спешил начинать допрос. Зашел какой-то странный человек в измазанной мелом ватной телогрейке, в старых валенках:
– Здравствуй, Боря!
– Привет, Вася!
Вася снял телогрейку и оказался лейтенантом. Потом снял бороду и оказался молодым лейтенантом.
– Ну, как улов? – спросил Боря.
– Кое-что есть. Пять раз проехал в рабочих поездах – до Графской и обратно. Имею три адреса. Завтра всех возьмем.
И ушел из кабинета. А я сидел и ждал неизвестно чего. Вдруг зазвонил телефон. Офицер взял трубку и сказал:
– Так точно, товарищ полковник! Есть! Затем вышел из-за стола к шкафу и приказал:
– Заходите!
Я не мог сообразить и спросил:
– Куда?
– Вот сюда, пожалуйста!
Левой рукой он взялся за шкаф и потянул его на себя за какую-то невидимую мне ручку. Конторский шкаф оказался замаскированной одностворчатой дверью. Он мягко и беззвучно вместе с папками и книгами открылся. Обнаружилось, что шкаф смонтирован на стальной (миллиметров в пять) двери. Далее, метрах в двух, была еще одна дверь, уже открытая и нормальная. Я вошел в зал. Да, именно в зал, а не в кабинет. Тем не менее это был кабинет. Слева – четыре окна. Впереди на небольшом возвышении стоял письменный стол. За столом сидел розовощекий полковник.
– Садитесь, пожалуйста, Жигулин. Да, да, вот здесь.
На столе передо мною уже лежал печатный бланк, заполненный машинописью. Не буду мучиться и вспоминать весь текст. Это было что-то вроде расписки-обязательства не разглашать сведения о беседе с Уполномоченным министра ГБ полковником Литкенсом. Содержание беседы и сам факт беседы являются государственной тайной, и ее разглашение наказывается в соответствии с законом.
– Вы показали на допросах следователям Волкову, Харьковскому о том, что КПМ предполагала захватить в стране власть путем вооруженного восстания. Это правда?
– Конечно, неправда!
– Зачем же вы так оговорили себя?
– Меня очень сильно били и не давали спать неделями, и я оклеветал себя. У меня началось кровохарканье.
– Но это, эту подготовку к восстанию подтверждают и другие участники КПМ.