— Ивыч! — отбрыкиваясь, всхлипнула она. — Отпустите!
— Эррина Лэктон? Вы?! — опешил старик. Он удивленно посмотрел на свисавшую из окна веревку. — Но…
Закончить фразу ему не удалось — девушка перешла в атаку:
— Как вы могли?! Он поручил вам следить за мной, да?! Так вот, передайте Вейджу, что я всё равно найду Юра! Я люблю его, как вы все не поймёте? — ещё не высохшие слёзы вновь хлынули из её глаз.
— Я? Ну… я, — смешался тёмник. — Как это… Караульная смена… Служба, так сказать… — оправдываясь, промямлил он. Внезапно до него дошёл смысл сказанной ею фразы. — Вы любите лиса? Юр — это ведь тот молодой лис, что пропал два дня назад? И вы его любите?
Вместо ответа Вирта ткнулась лицом в его широкую грудь и зарыдала ещё громче.
— Ну, что вы, не нужно… — бормотал Ивыч, несмело поглаживая её по голове. — Всё утрясется, поверьте старому дураку.
«Вот-вот, дурак и есть, — с облегчением подумал он. — Эк, чего вообразил! Размечтался… Кто же это так подшутил надо мной?» Тёмник неожиданно для себя почувствовал укол разочарования: он уже свыкся с мыслью, с ощущением, что кем-то любим… И хотя это ощущение было для него неожиданным, пугающим, противоречивым — оно всё же льстило его самолюбию, и согревало суровую солдатскую душу. Старику стало немного обидно за себя и чуточку жаль, что это волшебное чувство развеялось в одночасье….
— Вы мне поможете, Ивыч? — поднимая заплаканное лицо, спросила Вирта. — Правда, поможете?
— Конечно же, помогу, — успокоил её дрок. — Иначе для чего ещё существуют старые болваны? Разве я могу отпустить вас одну, ночью, пусть даже и с таким вооружением, — по-отечески улыбнулся он, заметив небольшой арбалет.
Вирта смущённо запахнула плащ.
— Вот только, эррина, уж коли вы решили вооружиться, то следует привести оружие в боевую готовность. Может так случиться, что потом у вас уже не будет на это времени. Болты-то захватили? — невольно переходя на привычно-назидательный тон осведомился он.
— Два, — растерянно прошептала Вирта.
— Негусто, — насупился старик, ловко взводя арбалет. — Стрелять-то умеете? Не думаю, что это понадобится, но в ночном городе всякое может произойти, тем более теперь, — вздохнул он. — Куда, кстати, вы собрались?
— В порт, — твёрдо сказала девушка.
— Ну, что ж, в порт, так в порт, — согласился Ивыч. — Только уговор — слушаться меня! Иначе никаких поисков!
— Договорились, — сквозь слёзы улыбнулась Вирта. — Я буду само послушание!
День четвёртый.
двенадцатый час после Полуденной службы.
"… — Знаешь, мне иногда бывает так страшно и так одиноко, что хочется забраться в самый дальний и тёмный угол и тихонько выть, так, что б не спугнуть тишину, что расстилается вокруг меня. Я всегда знала, что встречу кого-то вроде тебя, но я не знала, что ты будешь таким… Я не знала, что твои глаза всегда будут оставаться холодными серыми льдинками, и только уголки твоих губ иногда будут чуть подрагивать, когда тебе захочется улыбнуться… Ты действительно одиночка. Почему я не могу без тебя — и с тобой таким тоже не могу? Зачем всё это? Ах, если бы все было по-другому…