Семья Гудмена — жена и двое детей-подростков, мальчик и девочка, — тоже любила здесь отдыхать. Тони Сэлли предложил Гудмену приличную сумму, желая выкупить пансионат, но тот отказался. Пансионат принадлежал еще отцу Гудмена, который выкупил его у прежнего владельца в начале сороковых годов. Гудмен предложил Сэлли поискать в окрестностях нечто похожее на этот пансионат. Бедняга думал, что, если он будет держаться от Чистюли Тони подальше, все будет в порядке. Он не знал, с кем имеет дело...
Июньской ночью в дом Гудмена вломились громилы, пристрелили их собаку и отвезли всех четверых на гранитные рудники в Халибат. Думаю, Стэн Гудмен умер последним: его заставили смотреть на то, как погибали его жена, дочь и сын. Их убили крайне жестоко — разбили им черепа отбойным молотком. Море крови растеклось по земле к тому времени, как их нашли, — на следующее утро. Думаю, те, на чьей совести лежало это убийство, потом долго отмывались от крови. В следующем месяце Тони Сэлли купил пансионат. Других претендентов не нашлось.
Сам факт, что Тони оставался здесь после того, что произошло у Проутс Нэк, исключал его личное участие в этом кровавом деле. Он просто хотел заполучить уже упомянутые деньги. Хотел так сильно, что был готов на все.
— Ты смотришь новости? — спросил наконец он. И хотя взгляд Тони не оторвался от экрана, я понял, что вопрос адресован мне.
— Нет.
Тут он впервые взглянул на меня в упор:
— Ты не смотришь новостей?
— Нет.
— Почему нет?
— Они меня угнетают.
— Должно быть, тебя легко расстроить.
— Да, у меня неустойчивая психика.
«Финансовые новости» закончились. Тони выключил телевизор и обратил все свое внимание на меня.
— Ты знаешь, кто я? — задал он следующий вопрос.
— Как ни знать...
— Отлично. Значит, раз ты догадлив, то соображаешь, почему я здесь?
— Покупаешь рождественские подарки. Наверняка, присмотрел себе дом?
Он холодно улыбнулся:
— Я все знаю про тебя, Паркер. Ты тот, кто взял Феррера.
Семья Феррера считалась сильным криминальным кланом Нью-Йорка. Они влезли не в свое дело и за это поплатились.
— Они сами себя сдали. Я лишь наблюдал.
— Ну, я-то наслышан совсем о другом. Многие в Нью-Йорке обрадуются, если тебя уберут. Они считают, что ты проявляешь к ним недостаточно уважения.
— Не сомневаюсь.
— Так почему ты еще жив?
— Украшаю собой их скучный мир.
— Они сами в состоянии украсить свой скучный мир и не нуждаются в подсветке. Попробуй ответить еще раз.
— Потому что они знают: я убью любого, кто придет за мной, а потом уберу того, кто послал киллера.
— Я могу убить тебя прямо сейчас. Если только ты потом не восстанешь из мертвых и не будешь нарушать мой покой.