— Вот видите, я так и знал! — запротестовал парень. — Я так и знал, что этим все кончится и вы станете записывать. Черт, я уже бывал в такой комнате, к вашему сведению.
— Вот поэтому мы и не собираемся тебя дурачить. Так что давай вначале представимся, как положено. Я Гарри Босх из управления полиции Лос-Анджелеса, это Элинор Уиш из ФБР, а ты Эдвард Нис, известный также под именем Шарки. Я хочу начать с того, что...
— Не пойму! Тот жмурик из трубы, он что, был президентом? При чем тут ФБР?
— Шарки! — прикрикнул на него Босх. — Остынь! Она здесь просто по линии обмена. Вроде того, как ты ходил в школу и приезжали ребята из Франции или еще откуда. Считай, что она из Франции. Она просто наблюдает и учится на практике. — Он улыбнулся и подмигнул Уиш. Шарки тоже посмотрел на нее и тоже чуть улыбнулся. — Итак, первый вопрос, Шарки. Давай сразу от него отделаемся, чтобы без помех перейти к настоящему разговору. Ты замочил мужика в трубе?
— Блин! Я же вижу...
— Погоди, погоди минуту, — вмешалась Уиш. Она взглянула на Босха. — Можем мы выйти?
Босх встал и вышел из комнаты. Она последовала за ним, и на сей раз уже сама закрыла за собой дверь.
— Что вы делаете? — спросил он.
— Это вы что делаете? Вы собираетесь зачитать мальчику его права или собираетесь испортить допрос с самого начала?
— О чем вы говорите? Он не совершал убийства. Он не подозреваемый. Я просто задаю ему вопросы, потому что пытаюсь нащупать рисунок беседы.
— Мы не знаем, убийца он или нет. Я считаю, мы должны предоставить ему все положенные права.
— Мы зачитаем ему права, и он подумает, что является подозреваемым. Если мы это сделаем, то после этого с таким же успехом можем говорить со стенами. Он не вспомнит ни единого факта.
Не говоря ни слова, она вернулась обратно в комнату для допросов. Босх последовал за ней и подхватил нить разговора с того самого места, где бросил, не заговаривая ни о каких правах.
— Ты убил того человека в трубе, Шарки?
— Да нет же, нет! Я его там нашел, вот и все. Он был уже мертвый.
Произнеся это, парень посмотрел направо, на Уиш. Потом подтянулся повыше на стуле.
— О'кей, Шарки, — сказал Босх. — Кстати, сколько тебе лет, откуда ты родом, скажи об этом пару слов.
— Почти восемнадцать, а дальше я уже самостоятельный и свободный, — сказал парень, глядя теперь на Босха. — Моя мать живет в Чатсворте, но я стараюсь не жить с... Послушайте, ведь у вас все это уже записано в одной из этих ваших маленьких книжечек.
— Ты голубой, Шарки?
— Ни боже мой! — ответил он, в упор уставившись на Босха. — Я толкаю им фотки, подумаешь, большое дело. Сам я не из таких.