— Да, — согласился Босх, поблагодарил Гектора и положил трубку.
Он повернулся к Элинор и спросил, нет ли у нее каких связей в госдепартаменте. Она отрицательно покачала головой.
— Военная разведка, ЦРУ, что-нибудь в этом роде? — настаивал Босх. — Кто-нибудь, имеющий доступ к засекреченным компьютерным файлам.
Она на минутку задумалась, потом сказала:
— Ну, есть один человек, на том этаже, где офисы госдепа. Я немного знаю его со времен службы в Вашингтоне. А в чем дело, Гарри?
— Можешь ты ему позвонить и попросить об услуге?
— Он не станет разговаривать по телефону, о делах, во всяком случае. Нам придется просто к нему сходить.
Босх поднялся. Уже по выходе из комнаты, пока они ждали лифт, он рассказал ей о Бине, о его звании и о том, что он покинул Вьетнам в один день с Медоузом. Лифт открылся, они вошли, и Элинор нажала кнопку с цифрой 7. Они были одни.
— Значит, ты все время знала, что за мной следят? — сказал Босх. — Люди из СВР.
— Да, я их заметила.
— Но ты знала это еще раньше, верно?
— А это имеет значение?
— Думаю, да. Почему ты мне не сказала?
Она не сразу ответила. Лифт остановился.
— Я не знаю, — сказала она. — Извини. Я не сделала этого вначале, а потом когда хотела сказать, то уже не смогла. Я подумала, что это все испортит. Хотя, как я понимаю, уже испортило.
— Почему ты не сказала вначале, Элинор? Потому что все равно оставался вопрос: можно ли мне доверять?
Она упиралась взглядом в угол лифта, в полосу из нержавеющей стали.
— Поначалу — да, у нас не было уверенности в тебе. Я не стану лгать.
— А сейчас?
Дверь открылась на седьмом этаже. Элинор вышла из лифта, успев бросить:
— Но ведь ты все еще здесь, с нами, не так ли?
Босх вышел за ней, схватил за руку и остановил. Они подождали, пока двое мужчин в очень похожих серых костюмах пройдут мимо них в лифт.
— Да, я все еще здесь, но ты мне о них не сказала.
— Гарри, не могли бы мы поговорить об этом позже?
— Дело в том, что они видели нас с Шарки.
— Да, я думала об этом.
— Так почему же ты ничего не сказала, когда я говорил насчет информатора внутри ведомства? Когда спрашивал о том, кому ты говорила о мальчике?
— Не знаю.
Босх уронил взгляд на свои ботинки. Он чувствовал себя как единственный человек на планете, который не понимает, что происходит.
— Я разговаривал с ними, — сказал он. — Они заявляют, что просто видели нас с ним и больше ничего. Якобы они не стали разнюхивать, в чем тут дело. Сказали, что понятия не имели, кто он такой. В их рапортах не было его имени.
— И ты им веришь?
— Прежде никогда не верил. Но я не вижу, как они могут быть замешаны в этом деле. Это ни с чем не сообразно. Они просто следят за мной и пытаются собрать какой-то компромат, чтобы меня вышибли. Но они не станут убирать свидетеля. Это бред.