— Четвертого мая 1975 года.
— А, сразу после разгрома! Понимаю. Поясните мне, над убийством какого рода могут работать совместно ФБР и полиция Лос-Анджелеса, так чтобы это дело было связано со столь давними событиями, да еще в другой стране?
— Боб, — сказала Элинор, — я думаю...
— Нет, не отвечай! — рявкнул Эрнст. — Думаю, ты права. Будет правильнее всего, если мы проструктурируем эту информацию. Разобьем на части и вычленим главное.
Он принялся с демонстративной педантичностью выравнивать на столе свой блокнот и производить другую мелкую уборку. Хотя все бумаги и предметы на его столе и без того были в большом порядке.
— Как скоро вам требуется информация? — спросил он наконец.
— Прямо сейчас, — ответила Элинор.
— Мы подождем, — сказал Гарри.
— Вы, конечно, понимаете: я могу ничего и не найти, особенно в такой короткий срок.
— Конечно, — сказала Элинор.
— Назовите мне имя.
Эрнст подтолкнул к ним через стол листок бумаги. Элинор написала на нем имя Биня и подвинула листок обратно. Эрнст в течение нескольких мгновений смотрел на него и, не прикоснувшись к бумаге, встал.
— Посмотрю, что можно сделать, — сказал он и вышел из комнаты.
Босх посмотрел на Элинор:
— Элли?
— Пожалуйста! Я никому не разрешаю так меня называть. Вот почему я не отвечаю на его звонки и не перезваниваю.
— Ты имеешь в виду, до сегодняшнего дня. Теперь ты станешь его должницей.
— Так же, как и ты. Если, конечно, он что-нибудь найдет.
— Придется разрешить ему называть тебя «Элли».
Она не улыбнулась.
— А вообще-то откуда ты знакома с этим парнем?
Она не ответила.
— Возможно, он сейчас нас слушает, — заметил Босх.
Он обвел взглядом комнату, хотя было очевидно, что любые подслушивающие устройства должны быть спрятаны. Увидев на столе черную пепельницу, вытащил свои сигареты.
— Прошу тебя, не надо курить, — сказала Элинор.
— Только половинку.
— Я познакомилась с ним, когда мы оба работали в Вашингтоне. Я сейчас уже даже не помню, по какому поводу. Там он тоже был заместителем кого-то в госдепе. Пару раз сходили вместе чего-то выпить. Вот и все. Через некоторое время он перевелся сюда. Когда встретил меня в лифте и узнал, что я тоже перевелась, начал названивать.
— Все время в ЦРУ, да? Или где-то близко?
— Более или менее. Так я предполагаю. Это не имеет значения, если он добудет то, что нам нужно.
— Более или менее. Я знал субчиков вроде него на войне. Сколько бы он нам сегодня ни сообщил, у него останется много больше. Такие субъекты... информация — их валюта. Они никогда не выдают ее сразу. Как он сказал, они ее структурируют. Тебя успеют убить, прежде чем они выдадут все целиком.