Рурк не произнес ни слова. Он медленно сполз по стене, уставившись взглядом вправо — откуда, как понял Босх, исходили выстрелы — и оставляя за собой кровавый след. В тусклом свете Босх увидел, что на лице его написано удивление. Затем оно сменилось пониманием. Вскоре он, как и Босх, сидел, прислонившись к стене; ноги ему омывала вода, а мертвые глаза больше никуда не смотрели.
Потом картинка перед глазами Босха потеряла резкость. Он хотел задать вопрос, но слова не выговаривались. В туннеле оказался еще один свет, и ему почудилось, что он слышит голос, женский голос, твердящий ему, что все хорошо. Потом ему показалось, что перед глазами отчетливо возникло и опять расплылось лицо Элинор Уиш. Затем оно провалилось в чернильную тьму. И тьма в конце концов была единственное, что он видел.
Часть VIII
Воскресенье, 29 мая
Босху снились джунгли. Там были Медоуз и солдаты из его фотоальбома. Все они сгрудились вокруг отверстия на дне прикрытой листьями траншеи. Высоко над их головами висела серая дымка, цепляясь за балдахин джунглей. Воздух был тепел и неподвижен. Босх щелкал своим фотоаппаратом остальных «туннельных крыс». Медоуз сказал, что он пошел вниз. С божьего света в ад кромешный. Он посмотрел через объектив камеры на Босха и сказал:
— Помни обещание, Иероним.
— Рифмуется с «анонимом», — отозвался Босх.
Но прежде чем он успел его предостеречь, Медоуз проворно нырнул в дыру ногами вниз и исчез под землей. Босх поспешил к краю ямы и заглянул вниз, но ничего не увидел, одну лишь чернильную темень. В фокусе изображения стали возникать лица, а затем уплывать в черноту. Там были Медоуз, и Рурк, и Льюис с Кларком. За спиной он услышал голос, который узнал, но не мог соотнести с лицом:
— Гарри, проснись, парень. Мне нужно поговорить с тобой.
Затем Босх почувствовал боль глубоко в правом плече, пульсирующую от локтя до шеи. Кто-то легонько похлопывал его по левой руке. Он открыл Глаза. Это оказался Джерри Эдгар.
— Ну так вот, — сказал он. — У меня маловато времени. Этот парень, что у дверей, говорит, они сейчас подойдут. Вдобавок ему скоро сменяться с дежурства. Я решил попробовать поговорить с тобой раньше начальства. Я бы еще вчера пришел, но тут кишмя кишело крупными шишками. К тому же, я слышал, ты почти все время был в бреду. Без сознания.
Босх молча пялился на него.
— Насчет этого... — продолжал Эдгар. — Я всегда слышал, что самое лучшее говорить, мол, ничего не помню. Пусть себе думают что хотят. Я в том смысле, что когда человек получает хорошую пулю, то у них нет никакой возможности определить, врет он или нет, когда не может ничего вспомнить. Когда тело получает травматический шок, разум отключается, понимаешь? Я читал об этом.