А взводный уже несся на выстрелы – чуть ли не со всем взводом. Стрелял рядовой Гусев – он заметил какое-то шевеление… А там и впрямь оказался дух. Рыдлевка глянул в прицел:
– Ага, вот он… В синих штанах… Руки за голову, иди сюда!
И дал очередь поверх головы прятавшегося для убедительности. Дух встал и сделал несколько шагов вперед. Все засуетились.
– Стоять, сука! Мургалов, обыскать, привести… Смотри, там рядом сигналки…
Маугли метнулся, начал обыскивать, почти сразу же закричал:
– Чисто… Ой, нет, граната в проволоке…
– Бросай, бля, – рявкнул Панкевич. – Ложись! Граната, извлеченная из кармана чеченца, не взорвалась. Панкевич покрутил головой и сипло бросил Аре:
– Азаретян, сбегай туда, где дух был… Смотри, осторожнее.
Ара отбежал, нашел брезентовую сумку от противогаза…
К Панкевичу побежали старший лейтенант Орлов и лейтенант Завьялов. Рыдлевка махнул им рукой:
– Духа взяли… Ара, сумку не трожь…
Чеченца отволокли все в ту же штабную палатку и поставили на колени – руки в пол. Ротный, пока Левка копался в сумке, спросил:
– Ты как здесь нарисовался?
– Бараны пас, корови пас… Хозяин далеко… – не поднимая глаз, простонал чеченец.
– Февраль месяц, мудак, – не выдержал Примаков. – Кого ты пас? Стадо где?
– Хозяин велел Алхан-Юрт гнать… Заблудился.
– Сумка твоя? – это уже вклинился Рыдлевка, раскладывая содержимое брезентухи на стол. Задержанный начал мелко дрожать – бушлат с него сорвали еще до того, как втолкнули в палатку.
– Нэ моя… Здэсь нашел… Клянусь хлэбом…
Самохвалов с Примаковым начали разглядывать багаж: сухари, мешочек с гречкой, какао-сгущенка, россыпь сухого спирта со спичечным черкашом, расписание намазов, какие-то пометки на листках из блокнотов и трубка «Кенвуд» с новыми батарейками… Примаков взвесил «Кенвуд» на руке:
– В кармане твоя граната была?!
– Нашел граната… Бандиты защищаться…
– Да-а-а?!
Панкевич между тем тщательно ощупывал снятый с чеченца бушлат, на котором выделялись не выгоревшие следы от споротых масхадовских нашивок. В кармане нашлось несколько шести-семисантиметровых свежезаточенных колышков. Рыдлевка хмыкнул и передал их ротному. Самосвал взял колышки в лапищу и поднес их к самому носу задержанного:
– А это что? Что это, японский городовой твой папа?
– Палачкы… В костре нашел… Разжыгат…
– В костре ты нашел?! Почему чистые?! Сволочь… Это не палочки, морда… Это для «растяжек»… Панкевич! Сегодня не надо уже, темно… А завтра с утра организуй саперов… Гранаты он, сука, либо повыкидывал, либо успел… Пидорас… Александр Васильевич, заберете красавца?
– Возьму, – кивнул Примаков. – Чтоб вам меньше возни было. Главе этому… Султану… не хер сообщать… Панкевич!