Обычно я запоминаю места, где водятся приятные мужчины. Не для себя, а вдруг кому понадобятся…
— Не пугайтесь. Я из агентства «Золотая пуля», меня зовут Нонна Железняк. Я занимаюсь расследованием дела доктора Дятлова, который подозревается во взяточничестве, — отрекомендовалась я.
— Что вы хотите? — холодно спросил Пулеев.
— Хочу докопаться до истины, — дежурно ответила я, с интересом наблюдая, как побледнел при упоминании имени Дятлова собеседник Пулеева. И где я все-таки его видела?
— Подождите минуту у моего кабинета, я скоро приду.
— Нет, Витя, не надо меня провожать. Я у тебя не впервой, дорогу найду, — заторопился мужчина приятной внешности, — вечером созвонимся, договорим. Пока!
— Пойдемте. — Пулеев пошел по направлению к кабинету. — Не могу поверить, что журналист с таким стажем работы, — Пулеев зачем-то кивнул на мое пузо, — не знает, что всю информацию в прессу прокуратура дает через пресс-центр. Там сидит такой Курочкин Сергей Геннадьевич и получает за это неплохие деньги. Зачем вы его обязанности на меня перекладываете? — Пулеев явно издевался.
— Знаю я все. Но дело в том, что к нам в Агентство поступила информация, ЮЗ что дело сфабриковано, — воспользовалась я своим любимым приемом, который я изобрела сама, а потом выяснила, что им пользовались журналисты испокон века и называется он — «провокация». — Если вы не дадите свой комментарий, то нам придется опубликовать материал без вашей точки зрения, на основании уже имеющейся информации.
— Ерунда! — Пулеев открыл дверь в свой кабинет. — Какая еще информация? Одно могу сказать: несмотря на то, что нам не удалось взять Дятлова с поличным — он получал деньги через посредника, — существуют неопровержимые доказательства его преступления, как то: показания свидетелей, подпись Дятлова на справке о нетрадиционной ориентации, выданной на имя человека, не страдающего никакими отклонениями, и…, — Пулеев замялся, — и прочее, и прочее, и прочее.
Из окна кабинета следователя открывался прекрасный вид: уютный дворик, аккуратно подстриженные кустики и роскошная иномарка, в которую вальяжно садился мужчина приятной наружности. И где я этого гада все-таки видела?!
— Вы можете сами поговорить со свидетелями, — милостиво разрешил Виктор Пулеев. — Вот Смирнов Николай Валентинович, тысяча девятьсот восьмидесятого года рождения, липовый гомик, Леопольдов Максим Иванович, тысяча девятьсот восемьдесят второго года рождения, тот же диагноз, еще…
Пулеев дал мне номера телефонов не всех призывников, закосивших с помощью Дятлова от армии. Это мне удалось заметить, когда он любовно разглядывал дело гражданина Дятлова. Более того, я даже запомнила фамилию одного из них. Редкая, к счастью, фамилия — Сой. Вот с ним-то и надо будет в первую очередь поговорить.