Иришка посмотрела на меня укоризненно.
— А это вам. — Маленький темнокожий официант поставил перед нами бутылку французского шампанского.
Седоусый Аллоев приветливо помахал нам рукой. Иришка натянуто улыбнулась ему в ответ.
— Вот этот «кадр» мне совсем не нужен.
— Почему? — удивилась я. — Он хоть и в возрасте, но еще даже ничего…
— До мужа быстро информация дойдет, — вздохнула подруга.
— Вам здесь нравится? — улыбнулся темнокожий официант. — Меня зовут Жан-Поль…
— Следующая остановка метро «Лесная», — заплетаясь, произнесла Майя.
Она уже успела выпить треть принесенной бутылки шампанского и хотела налить снова.
Жан— Поль покачал головой и убежал.
Так, Маечка, хватит. — Ирина чуть ли не силой отобрала у нее шампанское.
Майя, не глядя на нас, строила глазки джигиту с орлиным носом. А Казбек в белом фраке вдруг подошел к эстраде, взял микрофон, переговорил с музыкантами и запел, ритмично двигаясь:
Sexbomb, sexbomb,
you're a sexbomb,
You can give it to me
when I need to come along…
Народ пошел танцевать, мы тоже встали в кружок.
— Казбек очень талантливый человек, — сказала Иришка, наклонившись ко мне. — У него был ресторан в Нью-Йорке, но он решил вернуться сюда и открыть целую сеть клубов. Ему Гурджиев дал денег…
Георгий Георгиевич Гурджиев считался одним из питерских олигархов. За ним не было такого кровавого шлейфа, как за Ломакиным или Лехой Склепом, но правил он городом наравне с ними.
К упоминанию своего имени в прессе Гурджиев относился очень щепетильно.
Помню, как Соболин мучился, подыскивая для своих статей подходящие формулировки: «Гурджиев, известный в криминальных кругах как Жора Армавирский…» Но Аню Лукошкину, нашего юриста, даже это не устраивало, она боялась судебных исков. И Соболин вымучивал что-то уж вовсе несусветное:
«Гурджиев, которого многие путают с Жорой Армавирским…»
Гурджиев не танцевал, он о чем-то беседовал с Аллоевым. А когда мужчины подняли глаза, я — сама не знаю почему — жестами поманила их в наш кружок. Они переглянулись, Гурджиев с улыбкой помотал головой. Иришка, посмотрев на меня, покрутила пальцем у виска. Но мне было весело.
Два молодых джигита, оказывается, уже передислоцировались за наш столик и обхаживали ничего не соображающую Маечку.
— Ей не наливать, — приказала Иришка.
— Ну чуть-чуть, а? — с акцентом спросил круглолицый. Его звали Карен, а того, что с орлиным носом, Геворк.
Я почувствовала, что пьяна. Хозяин клуба Казбек продолжал петь с эстрады песни Тома Джонса. Иришка высокомерно выслушивала комплименты Геворка.
Туалет в клубе находился в темном закутке. Пальцы мои дрожали, запереться удалось с трудом. Закружилась голова.