Внимательно прислушиваясь, я старался запомнить, что говорит каждый.
А опер Муравин высокомерно цедил:
«Интересно», «Любопытно» — и каждую минуту переговаривался с кем-то по мобильнику.
— Мне одно непонятно, — встрял я в спор. — При чем тут цыгане-люли? Какое отношение к ним имеют Армавирский и Дед Омар?
— Армавирский ко всему имеет отношение, — заметил Барсов. — На него работают самые разные группировки.
Но Жора так обставляется, что никогда его причастность к бандитам не докажешь.
— Дед Омар тоже не лыком шит, — возразил Езидов. — У него свои бандитские кланы по всему Кавказу и во всей Средней Азии имеются…
— Все-таки Омар! — воскликнул я.
Трое оперов посмотрели на меня с интересом. — Сейчас объясню, — замахал я руками. — Дед Омар — из тех курдов, что исповедуют зороастризм. Зороастризм включает в себя поклонение огню. А киллеры, убившие Гиви, настоящие огнепоклонники — не случайно они три автомобиля подожгли, это ж ритуал такой!
Возникла пауза.
— Володя, ты утомился, — внимательно глянул на меня Езидов.
— Тебе надо отдохнуть, — добавил Барсов.
А Муравин только презрительно хмыкнул.
— И мы тебя очень просим, Володя, не делай глупостей, — наставительно сказал Езидов. — Ваше Агентство нам и так уже сорвало не одну разработку.
— Как только у нас будет информация, мы тут же тебе сообщим! — пообещал Барсов.
Как же, держи карман шире… Но я сделал вид, что поверил. И тепло попрощался со всеми тремя. Даже с придурком Муравиным.
***
Выдавать в нашу сводку информацию о причастности цыган-люли к убийству у «Прибалтийской» я не хотел. Интуиция мне подсказывала, что делать это не стоит… В итоге я получил на «летучке» от Обнорского не один, а целых два втыка — за то, что разблокировал дисководы (Спозаранник, сука, написал-таки на меня «телегу»), и за то, что вчера безрезультатно болтался непонятно где. Спорить я не стал, махнул рукой.
А в коридоре Агентства меня дожидался авторитетный предприниматель Рустам Голяк. Три дня назад на него было совершено уже 25-е покушение, и вновь неудачное — десяток пуль прошил его насквозь, не задев ни одного жизненно важного органа. Мы добросовестно отразили этот факт в своей сводке, наша информация прозвучала по нескольким радиостанциям и телеканалам. Но Голяку, очевидно, вновь что-то не понравилось…
— Ага! — закричал Голяк, размахивая костылем. — Вот кто назвал меня в своей заметке бывшим сутенером!
Черт возьми, кажется, действительно назвал…
— Рустам, но мне об этом рассказали в РУБОПе, да ты и сам не скрывал, что контролировал в гостинице работу проституток.