Старые куртки снимали с несчастных, ботинки рваные… Конечно, не остановится. У него самый любимый фильм — «Однажды в Америке». Ну и все, что про японскую мафию.
— Вот я и говорю: надо этого «комсомольца» упаковать. Может, он станет наконец одним из тех немногих, кого реально посадят за организацию банды. Ты, конечно, в курсе, что большинство бандитских уголовных дел рассыпаются в судах. Никак нельзя допустить, чтобы Удаленький вышел. Он потом над слабостью твоей, Володя, смеяться будет. Ты же сильный мужик!
— Ладно тебе, Жора. Не агитируй меня за Советскую власть. Да и власть нынче больше бандитская… — Я видел по глазам Гусарова, как трудно ему принять окончательное решение. — Куда ни кинь — везде клин.
***
Весь день мы просидели в номере, не показываясь, — нас могли выследить. Нас — потому что Леха, кажется, меня запомнил.
Все мои аргументы были исчерпаны. Ситуация зашла в тупик. Надо было что-то предпринимать. Но что?
Вечером Гусаров вдруг предложил мне сразиться в бильярд. И я уловил ход его мысли: игра — это вроде как не ты решаешь, а за тебя судьба решает… Как кость выпадет: шестерка или единица. В бильярде, правда, необходимо мастерство ударов. Но все равно — игра.
— Так что, Зудинцев, договорились? — Гусаров брусочком мела потер кончик кия и тыльную сторону ладони. — Если выигрываешь ты, я лечу в Питер. И будь, что будет. Если я — извини. Полетишь без меня!
— Согласен, Володя. — Я взял другой кий, провел рукой по его лакированной поверхности. — Сто лет не играл в бильярд.
Попробую. Даешь слово офицера, что будешь в суде? А, Гусаров?
— Слово офицера! Кто разбивает? Бросай монетку!
Разбивать пирамиду выпало мне. Начало партии было удачным — сразу два шара залетели в лузы. Потом я «киксанул», но подставки, к счастью, не сделал. Гусаров точными ударами забил в лузы двух «свояков» подряд, потом промазал… Играли осторожно и долго. Никому из нас проигрывать не хотелось.
— Повезло тебе, Жора. — Гусаров отложил кий и посмотрел на ровный ряд шаров на моей полочке. — Перевес в один шар.
Придется теперь схлестнуться с бывшим друганом Удальцовым. Конечно, эта сволочь должна сидеть…
— Ладно, Гусар, не переживай. Давай по рюмочке ракии. Очень мне штука эта болгарская понравилась. Вроде грузинской чачи. Пошли, угощаю…
И, плюнув на бандитов Лома и Удаленького, рыскавших по Солнечному Берегу в поисках Гусарова, мы затарились болгарской виноградной ракией и снова поднялись в номер. Галка поначалу скромничала, а потом присоединилась к нам. Все-таки хорошо иногда, когда у тебя жена — опер!