— Придется его кодировать.
Мы с Зудинцевым переглянулись, не поняв ее высказывания.
— Транспортируйте, — сказала она и посторонилась.
Мы внесли тело в квартиру и положили на диван. Глеб пробормотал: «Почкование производится по весне всеми фибрами у жаб», свернулся калачиком и вырубился окончательно.
— Спасибо вам, ребята. Проходите на кухню, я вас хоть чаем напою, — сказала добрая жена Спозаранника и ушла, а мы прошли на кухню.
Надо сказать, что на доставку Спозаранника у нас ушли последние силы. На кухне, в тепле, нас начало развозить. Зудинцев достал из-за пазухи почти полную бутылку водки. Взяв со стола два стакана, мы вновь употребили.
— Может, пойдем? — предложил Зудинцев.
— Конечно, надо идти, — ответил ему я.
А вот дальнейшие события каждый из нас впоследствии рассказывал по-своему. Я могу изложить только свою версию.
Требовалась закуска, и Зудинцев полез в холодильник. Он достал полпалки копченой колбасы, банку грибов и сыр.
— А Спозаранники грибы едят? — спросил я.
— Если бы Спозаранники грибы ели, то они их давно бы съели, а так как они их до сих пор не съели, значит, они их вообще не едят! — провел журналистское расследование Зудинцев.
— Логично, — согласился я и вскрыл банку.
Вообще Глебу следовало опечатать холодильник, ведь у него есть печать. Даже странно, что у Спозаранника дома есть неопечатанные предметы без инвентарных номеров.
Жена Глеба пришла на кухню, когда мы уже допили бутылку. Она была очень тактичной и незлой женщиной, поэтому она не ругалась, а, наоборот, спросила, можно ли нам уже стелить. Мы начали отказываться, но она и слушать не хотела: дескать, нас в таком состоянии упекут в «каталажку». Как получилось, что мы остались у него ночевать, сам не понимаю.
Утром Надежда начала нас будить на работу. Это оказалось очень трудным и неблагодарным занятием. Только наша, российская, женщина способна на такие подвиги.
Будить трех пьяных мужиков — это не в горящую избу входить и не какую-то там лошадь останавливать. Зудинцев лепетал что-то про «оперативные обстоятельства, которые вынуждают его поспать еще часок, а потом, мол, источники сами придут к нему», а Спозаранник минут десять разглядывал нас, наверное, не понимая, как мы оказались в его квартире. Самым дисциплинированным оказался я. Мне потребовалось всего полчаса, чтобы умыться и одеться.
Когда мы завтракали, Надежда по-медицински отчитывала мужа. Из ее слов мы узнали страшную правду. Оказывается, Глеб Спозаранник со страшной скоростью спивается. Он постоянно приходит домой пьяный и очень поздно, иногда даже после восьми часов вечера. Глеб сидел, опустив голову, и даже не пытался защищаться… Ему было очень стыдно. Нам тоже было стыдно, мы чувствовали себя искусителями, прислужниками дьявола, ворующими из семей души святых отцов (то есть, мужей). А потом мы узнали самое главное: вчерашнее нетрезвое пришествие Спозаранника было действительно не первым, а (о ужас!) вторым! Тут нам стало смешно, и мы покинули гостеприимную квартиру.