Балаустион (Конарев) - страница 44

Он решительно зашагал в середину образованного зрителями круга, посмотрел в сторону ирена.

— Я пойду шестым, брат!

Агесилай, помедлив, молча кивнул. Леотихид, поигрывая мечом, перевел взгляд на афинянина. Только сейчас Леонтиск заметил, что глаза у эномарха зеленого цвета. Сейчас они искрились от бешенства.

— Держись, глупый, ты меня разозлил.

— Невелика беда! — в тон отвечал Леонтиск. Он решил собрать все силы, вспомнить все отработанные с учителем техники боя и опозорить этого надменного рыжего, вышибить его с самых первых мгновений.

Бац! Мечи сошлись, завертелись, застучали. С первого же батмана Леонтиск понял, что перед ним боец предыдущим не чета: эномарх сразу начал с уверенной сложный атаки, пытаясь ошеломить темпом и безукоризненной техникой. Похоже, с Леотихидом тоже занимается учитель — мастер меча. Тем не менее Леонтиск поставил на первоначальный план, рискнув провести коронный удар учителя Филострата. Вперед!

Петля. Батман, укол в верхний уровень. Противник отбивает «второй ладонью». Поймался! Обратный финт, нырок, голову вниз, клинок на себя. Не может быть! Получилось!

Кромка меча рубанула по кисти противника. Боевой меч отсек бы руку напрочь, деревянный всего лишь травмировал. Из опыта тренировочных боев с учителем Леонтиск знал, насколько это больно. Пальцы онемевают, меч выпадает из руки, кисть опухает и несколько дней ею нельзя даже ложки удержать.

Леотихид зашипел от боли, отскочил назад, в пируэте поменял позицию на зеркальную, ловко перехватил меч левой рукой. У Леонтиска округлились глаза. Такого он еще не видел! Противник готов продолжать!

— Кровь! Кровь! — закричал кто-то. — Проиграл!

Леотихид быстро поднес травмированную руку ко рту, каким—то звериным движением прошел по тыльной стороне ладони языком.

— Где кровь? — истерично завопил он, поднимая руку, чтобы все могли видеть. — Нету крови! Нету!

Тут же, из левой позиции, эномарх стремительно атаковал. Леонтиску пришлось туго. Учитель Филострат не успел в полной мере научить его поединку с левосторонним противником, как не обучил и фехтованию обеими руками. Наставник Леотихида, напротив, справился с этой задачей прекрасно. Ярость перекосила тонкие черты лица рыжего и, казалось, удесятерила его силы. На Леонтиска сыпалась лавина ударов, которые он, отходя назад, отражал с большим трудом. Через полминуты отступления случилось то, что происходит с любым человеком, пятящимся задом: афинянин оступился на неровности и потерял равновесие. Леотихид, рыча, метнулся к противнику, в одно мгновение нанес три удара. Первый, по самой гарде, вышиб из рук Леонтиска меч, второй — локтем в горло — перебил дыхание, третий сшиб с ног.