Но в августе, еще под Ельней, эсэсовская дивизия «Дас Рейх» потеряла почти опловину личного состава. А после поражения под Москвой Скорцени панически записал в своем дневнике: «Поскольку похоронить своих убитых в насквозь промерзшей земле было невозможно, мы сложили трупы у церкви. Просто страшно было смотреть. Мороз сковал их руки и ноги, принявшие в агонии самые невероятные положения. Чтобы придать мертвецам столь часто описываемое выражение умиротворенности и покоя, якобы присущее им, пришлось выламывать суставы. Глаза мертвецов остекленело уставились в серое небо. Взорвав заряд тола, мы положили в образовавшуюся яму трупы погибших за последние день-два.»
Благоразумно придумав себе болезнь желчного пузыря, этот гигант рейха отправился в тыл на излечение.
Ганс Франк усроил прием в честь возвращающегося с фронта опасного гитлеровского любимца.
После выпивки, забыв, что он опасно болен, Скорцени решил изумить благоговеющих перед ним тыловиков мощью мускулатуры. И, пройдя в спортивный зал, стал демонстрировать свои таланты. Но каждый раз его взгляд натыкался на снисходительно и лениво ухмыляющуюся физиономию Зубова.
Скорцени высоко подбрасывал обеими руками тяжелый пустотелый медный шар и потом ловил его. И вдруг кинул шар над головой Зубова и, отступив, крикнул:
— Вы! Берегитесь!
Зубов, не вынимая рук из карманов. чуть склонился и, приседая, мягко принял удар на шею. Сронив шар на руку, подбросил его и небрежно заметил:
— Детский мячик.
Скорцени яростно спросил:
— Вы кто?
Зубов невозмутимо ответил:
— Как видите, ваш поклонник. — И склонил голову так, будто снова готовился принять шар.
Скорцени несколько мгновений пребывал в нерешительности. Потом, обрадовавшись, объявил:
— Вот с такими бесстрашными, крепкими парнями мы подхватим на свои плечи всю планету! Бригитта была чрезвычайно польщена тем, что ее «кузен» произвел такое прекрасное впечатление на знаменитого Отто Скорцени. И Скорцени был в восторге от польстивших ему слов Зубова, когда на вопрос,почему он не на фронте, тот ответил, обаятельно улыбаясь:
— Как только вы меня пригласите, я с радостью составлю вам компанию.
Скорцени подарил Зубову свою фотографию с автографом, заметив, что она ему пригодится, в чем тот и не сомневался.
Вернувшись из Кракова в Варшаву, Бригтта вступила в деловую переписку с живущими в Берлине влиятельными родственниками покойного мужа. Речь шла о наследстве. Она изъявляла теперь готовность пойти на ряд уступок, если взамен будет оказано высокое покровительство ее предполаглемому супругу.
Бригитта вызывала у Зубова чувство какого-то жалостливого удивления. Он никогда не думал, что в этой среде могут быть люди столь несчастные. издерганные от постоянного ощущения страха перед чем-то неведомым. Она была суеверна до смешного, мнительна. Не могла уснуть без снотворного. Частобесрпичинно плакала. Вспоминать любила лишь свое детство.