Все чаще и чаще стражники стали поговаривать о том, что пора бы напомнить Ворожее об оказанной ей услуге. Ведь в угоду старухе один из них оговорил Выдумщика, другой - поддакнул, а такие дела не делаются задаром.
Поеживаясь от холода, лжесвидетели мечтали покинуть опостылевший пост и уйти на покой. Но для этого нужны были деньги. Пострадавший Стражник решил стребовать долг с забывчивой Ворожеи и с этой целью отправился в деревню.
По дороге старик твердил заготовленную заранее речь, целью которой было и подольститься к старухе и, в случае необходимости, припугнуть ее. Старику казалось, что любой краснобай позавидовал бы тому, как убедительно составлена эта речь. Но увы...
...она осталась непроизнесенной.
Завидев старикашку, приближающегося к ее владениям и признав в нем злополучного Стражника, Ворожея без лишних слов спустила с цепи злющего пса.
С яростным лаем тот кинулся к забору, вдоль которого ковылял непрошеный гость.
Опасаясь, как бы пес сгоряча не перемахнул через забор, Стражник дал тягу. Он улепетывал настолько быстро, насколько позволял ему преклонный возраст, напомнивший о себе в самую неподходящую минуту.
Набравшись страху, старик миновал, наконец, владения Ворожеи и свернул за угол, где почувствовал себя в безопасности.
Расхрабрившись, Стражник погрозил алебардой своим гонителям - Ворожее и собаке, после чего уселся на придорожный камень, чтобы перевести дух и собраться с мыслями.
Судя по встрече, какую оказала своему должнику Ворожея, было ясно, что с нее не получишь ни монетки.
Подобный оборот дела никак не входил в расчеты стражников.
- Эта старуха - сущий дьявол! Тягаться с ней - все равно что варить камень, - рассудил старик. Лишиться заслуженной награды было обидно, но не менее обидным казалось и то, что он, будучи сам не промах по этой части, дался в обман и оказался в дураках.
Пожелав Ворожее столько бед, сколько пчел в улье и муравьев в муравейнике, старик, кряхтя, пустился было в обратный путь. Однако мысль о том, что он возвращается с пустыми руками, была ему нестерпима. Пораскинув мозгами, которых у него в голове было ровно столько, чтобы хватило на зловредную выдумку, старик, вместо того чтобы отправиться к башне, заковылял в обратную сторону, к лазоревой лачужке.
Будь Стражник помоложе и пободрее, Маргарита не пустила бы его на порог. Но старость и немощь невольно внушают сострадание.
- Впусти, девушка! - причитал старик, стучась в дверь. - Озяб я, еле плетусь!
Вот-вот помру!
- Войди, - сказала Маргарита.
Старик вошел в лачужку и кряхтя опустился на скамью.