– Думаешь, мои ребята смогут сегодня прихватить кого-нибудь там?
– Если они не смогут, то тогда мне останется отправить их к окулисту, чтобы он выписал им очки. Он не стал скрывать своего сарказма:
– Ты действительно думаешь, что в казино может работать команда карманников?
– Готов побиться об заклад. – И я покинул его.
Я ничего не имею против полицейского, который немного коррумпирован. Я сам был полицейским. Но такой парень, как Куин, может дискредитировать даже такое понятие, как коррупция.
Я вышел во внутренний двор, освещенный мягким светом красных и голубых фонарей. Вокруг бассейна, «загорая» при свете луны, расположилась группа молодых, стройных женщин; они сидели и лежали в шезлонгах. Все эти молодые дамы работали у Сигела, – правда, я не мог точно сказать, чем они конкретно занимались. Они просиживали у бассейна в течение всей недели, позируя обнаженными перед фотографами из различных иллюстрированных журналов. Некоторых из этих красоток я знал как продавщиц сигарет и сувениров. Среди них лишь несколько были официантками. Сигел предпочитал, чтобы посетителей ресторана обслуживали официанты в смокингах.
Одна из этих молодых женщин, загоравших под луной, работала доверенным секретарем у Бена Сигела.
– Ты выглядишь как кинозвезда, – сказал я Пегги.
На ней был темно-синий купальник.
– Спасибо, – сказала она. Ее ответ прозвучал несколько прохладно. Правда, и воздух был довольно свеж.
Я присел на корточки рядом с ней:
– Мне кажется, это немного несерьезно, быть сейчас здесь, учитывая твой нынешний статус.
Она посмотрела на меня сверху вниз и холодно улыбнулась:
– Я так не думаю. Бен хотел, чтобы некоторое число симпатичных девушек побыли здесь, у бассейна, сегодня вечером. Мне кажется, я отвечаю этому критерию.
Я придвинул к себе свободный шезлонг.
– Ну конечно же. Я только подумал, что ты могла бы выступить в более заметной роли во время сегодняшнего торжественного события.
Она, казалось, изучала разноцветные блики, игравшие на поверхности воды.
– Некоторым особам это не совсем понравилось бы, – сказала она.
– Но в то же время, сидя здесь, полуобнаженной, ты словно показываешь нос этим «некоторым особам». Это мне нравится. В тебе еще осталась эта чикагская дерзость. Воздух пустыни пока не высушил тебя до конца.
Ее глаза чуть погрустнели.
– Ты ненавидеть меня сейчас, да?
Я покачал головой, чуть улыбнувшись:
– Нет. Ты все еще злишься на меня?
Она посмотрела на меня горящими глазами.
– Да, я должна быть злой на тебя. Ты не имеешь права вмешиваться...
Мне показалось, что она хотела сказать «в личную жизнь». Но она запнулась на полуфразе и вновь посмотрела на воду. Она имела в виду тот короткий разговор, который состоялся между нами в холле «Ласт Фронтиер» на второй день моего пребывания здесь. Я ей тогда сказал: «Я не знаю, спишь ты с Сигелом или нет, но, если да, послушайся моего совета: делай это, по крайней мере, когда в городе нет Тэбби». – «Это все?» – спросила она холодно. «Да, все. Но если ты не можешь ничего с собой поделать, то занимайся этим тайно и очень осмотрительно». – «Неужели?» – сказала она, пылая гневом. «Именно так. Твоя подружка, как ты знаешь, способна на убийство». В какой-то момент мне показалось, что она хочет ударить меня, но она лишь пронзила меня горящим взглядом, развернулась и ушла. После этого мы не разговаривали, за исключением случайных, вежливых фраз, которыми мы обменялись несколько раз за вечерними трапезами в «Ласт Фронтиер», которые организовывал Сигел.