Он лег на спину, пижама прилипла к его телу, глаза закрыты, руки вытянуты вдоль тела. Он был похож на труп.
– Тебе придется поболеть немного, – сказал я. – Но не вздумай говорить кому-нибудь о том, что мы делали здесь. Мы не касались твоего лица, так что тебе не придется никому ничего объяснять. Ни слова полицейским, газетчикам, никому. Никаких телефонных контактов.
Он слегка кивнул.
– И на твоем месте я бы не стал болтаться по городу, – сказал я. – Один день отлежишься, а затем я жду тебя, как обычно, в офисе.
Он открыл глаза:
– Так я не уволен?
Я посмотрел на Луи и покачал головой. Луи беззвучно смеялся.
– Билл, – сказал я. – Я собираюсь держать тебя у себя в течение ближайшего месяца или двух. Пока это все не утрясется. Ты будешь получать зарплату и так далее. Я буду прикрывать тебя, если полицейские или кто-нибудь еще, Уолт Пелитер к примеру, будут спрашивать о твоей роли во всем этом. Я буду говорить, что ты хороший парень и чист, как стеклышко. Я не хочу, чтобы репутация моего агентства пострадала, понимаешь?
Он проглотил комок в горле и кивнул.
– Но ты должен быть готовым к тому, чтобы держаться от меня подальше. Живи в своей лачуге, получай от незнакомцев деньги за свои сомнительные услуги и жди, когда я приду к тебе и скажу, чтобы ты навсегда скрылся с моих глаз, не то я пришлепну тебя.
Он долго и тупо смотрел на меня и наконец сказал:
– Тогда мне можно будет рассчитывать хотя бы на рекомендательное письмо?
В половине второго ночи шикарный холл отеля «Мориссон» казался вымершим. Несколько бизнесменов возвращались с вечернего приема и, будучи чуть навеселе, громко переговаривались между собой; хорошо одетый пожилой мужчина в смокинге и нарядная привлекательная дама в облегающем платье направлялись к лифту; местный охранник Мэттьюз, полный, плотный мужчина, постоянно пребывавший под градусом, дремал на диване под пальмой.
Дежурный по гостинице, сидевший за отделанной мрамором и бронзой стойкой, худой, с рябым лицом и усами, Вильяме совсем был не рад видеть меня. Однако он постарался ничем не выдать этого.
– Есть что-нибудь для меня?
Он улыбнулся и кивнул, что было не характерно для него. Я ожидал обычный протяжный вздох человека, который вынужден прислуживать и выполнять поручения тех, кто находился на социальной лестнице выше, чем он. Вместо этого он довольно живо повернулся к стенду с ящиками и выложил на стойку кипу записок.
– Репортеры, – сказал он, скосив глаза на горку бумажных листков, и слегка улыбнулся.
Я просмотрел записки. Дэвис из «Ньюс» звонил через каждый час. Это было обычным делом. Репортеры буквально следовали за тобой по пятам, когда тебе случалось оказаться участником события, подобного тому, что произошло сегодня.