– Эвелин? Вашу дочь тоже зовут Эвелин?
Она улыбнулась слабой, но гордой улыбкой;
– Да. Правда, раньше ее звали по-другому. При крещении мы нарекли ее Эмили, но несколько лет назад, когда у ее отца и у меня возникли маленькие проблемы, она восстала против своего имени и заявила, что должна иметь другое. Мое имя.
Она снова начала ласкать собаку. Большой коричневый зверь прижался к полу, его украшенный драгоценностями ошейник поднялся, словно обруч, наброшенный ему на шею.
– Миссис Мак-Лин, что вас побудило принять участие в деле Линдберга? Я знаю, что у вас репутация филантропки, но...
Она улыбнулась уголком рта и сделала неопределенный жест рукой, держащей сигарету, полный самоуничижения.
– Но кроме того, я глупая, пустая, стремящаяся к славе светская женщина, правильно, мистер Геллер? Обе оценки правильные. Однако моя озабоченность, мое сочувствие Линдбергам – важнее любых социальных соображений, искренних или эгоистичных. Понимаете, мистер Геллер, их ребенок к моменту этого преступления был самым знаменитым ребенком в мире. Когда-то и я была матерью ребенка, находящегося в таком же нерадостном положении. Впрочем, вы молоды и можете не помнить этого.
– Как ни странно, я помню, кажется. Вашего сына называли «миллиондолларовым ребенком», верно?
– Точнее «стомиллиондолларовым ребенком». Но я называла его Винсоном.
– Необычное имя.
– Так звали моего брата. Собственно, с этого все и началось, мистер Геллер. Мой брат умер в юном возрасте. Ему едва исполнилось семнадцать лет.
– Простите меня.
Она изогнула одну бровь фатальной дугой.
– Он погиб в автомобильной катастрофе. Правда, никто не был виноват в этом. Винсон любил быструю езду. В том году его любимой машиной была, кажется, «поуп толедо». У него была машина, которую он в один миг мог превратить из «родстера» с ковшеобразными сиденьями в солидный семейный автомобиль с большим крытым кузовом. Однажды он остановил машину, – она указала в сторону улицы и подъездной дороги, – ...убрал большой кузов, и когда дорожный полицейский, который преследовал его, заметил машину и подъехал, то почесал затылок и сказал, что готов поклясться, что именно за этой машиной он гнался, но у нее почему-то совершенно другой тип кузова.
Я вежливо улыбнулся.
Она усмехнулась, потом вздохнула.
– Мой красный «мерседес» Винсон любил не меньше. Он надевал защитные очки, садился в машину и выжимал из нее всю скорость, на которую она была способна. Я была с ним, когда... лопнула шина. Звук был похож на выстрел из пистолета. Мы ехали под уклон по направлению к Ханимэнз Хилл, впереди была река, и мы наехали прямо на перила моста. Я чуть не утонула. До сих пор хромаю... одна нога короче другой, – она покачала головой. – Он очень любил быструю езду.