– Да, знаем. Он Карл Беллиенс-младший.
– Я могу согласиться только со словом «младший».
Мэдж Беллиенс, губы которой дрожали, сказала:
– Мы никогда... никогда не называли этого имени. Никогда не вспоминали о нем.
Я поднял одну бровь; пистолет по-прежнему был нацелен на них.
– Чарльз Линдберг-младший, вы хотели сказать? Где он?
– Он в школе, – сказала она, стараясь держать себя вызывающе, но у нее это плохо получалось.
– Когда он возвращается домой?
– Вы не причините ему зла... – испуганно проговорила она, схватившись за рубашку мужа; он погладил ее.
– Ну, конечно, нет, леди. Я отвезу его настоящим родителям. Когда он возвращается домой?
– Дорога длинная, – сказала она, облизав губы. – Может быть, через полчаса. Мы никогда не делали ничего дурного, мистер;
– Вы когда-нибудь слышали о человеке по фамилии Хауптман?
– Да, – сказал муж и поднял подбородок. – Мы слышали, что он бессовестный вымогатель, который получит по заслугам.
– Ах вот что они вам сказали? Понятно. У вас на ферме есть помощник?
– Сейчас нет, – сказал он. – Я нанимаю его в другое время года.
Я быстро обвел глазами дом.
– Я смотрю, вы неплохо здесь живете в наши трудные времена. Что вы еще выращиваете здесь на ферме, кроме похищенного ребенка? Ягоды? Кукурузу? Но вы не волнуйтесь, на самом деле это меня мало интересует. Идите сюда. Возьмите.
Левой рукой я протянул рулон изоляционной ленты Мэдж Беллиенс. Она в замешательстве неохотно взяла его.
– Намотайте часть этой ленты на запястья вашего мужа у него за спиной. Сделайте это прямо сейчас.
– Но...
– Я сказал, сейчас. Давайте сделаем это прежде, чем ребенок вернется из школы. Так мы с вами сможем избежать неприятностей.
Они с мужем обменялись взглядами: он угрюмо посмотрел на нее и кивнул, она тяжело вздохнула и тоже кивнула. Он повернулся и завел руки за спину. Она намотала ему на запястья изоляционную ленту.
Закончив, она вернула мне оставшуюся ленту. Я велел ей повернуться и завести руки за спину. Она подчинилась, и, зажав пистолет под мышкой левой руки, я быстро обмотал ленту вокруг ее запястий. Потом я подтолкнул ее вперед и велел им повернуться ко мне лицом.
– Давайте спустимся в подвал, – сказал я.
Они повели меня туда; напольная дверь, ведущая в подвал, находилась с той стороны дома, где стояла моя машина. Они спустились в подвал по деревянным ступеням впереди меня. Пол подвала представлял собой утрамбованную землю, имевшую все тот же красноватый оттенок.
– Сядьте у стены, – сказал я. – Я не хочу применять силу, поэтому ведите себя спокойно.
Они сели. Зажав пистолет под мышкой, я охотничьим ножом стал разрезать веревку. Я связал им лодыжки, дополнительно скрутил веревкой им запястья. Потом заставил их сесть спиной к опорной балке и, обмотав им веревку вокруг груди и пояса, связал их друг с другом так, что балка осталась между ними и мешала им двигаться. Никто при этом не сказал ни слова.