Я усмехнулся.
– Вы плохо знаете чикагских копов, Слим. Они оскорбляются, когда им не предлагают денег.
Он тоже улыбнулся.
– О'кей. Полковник Брекинридж будет каждую пятницу выдавать вам конверт с деньгами.
– Благодарю. Надеюсь, мне не придется получить слишком много таких конвертов.
Линдберг налил себе еще один стакан апельсинового сока.
– Ну что, имела смысл ваша поездка к этому предсказателю судьбы?
– Я в этом не уверен.
– То же сказал Генри.
– Я хочу, чтобы федералы выяснили для меня кое-что. У вас есть номер, по которому можно позвонить агенту Уилсону в Нью-Йорк?
– Да, – ответил Линдберг и достал небольшую черную записную книжку. Он продиктовал мне номер, и я записал его в свой блокнот.
Потом Линдберг допил свой сок, улыбнулся своей застенчивой улыбкой, махнул мне на прощанье рукой и оставил меня наедине с мрачной Элси Уэйтли и приготовленным ею завтраком. Яйца, получились сухими, а гренки – темными. Я уже заканчивал завтракать, когда в кухню вошла Бетти Гау, чтобы выпить чашку кофе.
Выглядела она как всегда великолепно; на ней было нарядное темно-зеленое платье в мелкий белый горошек с белым воротником. Она с беспокойством взглянула на меня и, взяв чашку с кофе, направилась обратно в комнату для слуг. Я обратился к ней:
– Можно вас на минутку, мисс Гау?
Она заколебалась, на лице ее появилась испуганная улыбка, она неуверенно подошла ко мне и села.
– Простите, Элси, – проговорил я дружелюбно, словно государственный деятель в год выборов, – можно попросить вас приготовить мне чашку кофе?
– Да, сэр, – без энтузиазма отозвалась она.
– У вас есть сливки и сахар, Элси? – спросила Бетти.
Элси холодно кивнула.
– Как вы все это переносите, мисс Гау? – спросил я.
– Все это довольно неприятно, мистер Геллер.
– Зовите меня Нейтом.
– Хорошо.
Она не предложила мне называть ее Бетти.
Элси принесла мне кофе, а Бетти сливки и сахар. Обычно я пью кофе без добавок, но на этот раз, по примеру собеседницы, подмешал себе немного сахара и сливок. Мы с ней уже пробовали кофе Элси.
– Я слышал, что сегодня сюда должен заехать ваш приятель, Ред Джонсон, – сказал я.
– Я бы не стала в данном случае употреблять слово «заехать».
– Его не арестовали.
– Но он находится под стражей. – Она добавила себе еще сахара, помешала кофе, глядя в мутную жидкость.
– Надеюсь, вы не против того, чтобы немного поговорить со мной?
Она улыбнулась натянутой, саркастичной улыбкой.
– Разве у меня есть выбор?
– Ну, разумеется. Вы свободная, белая, и вам уже есть двадцать один год... только двадцать один. И полковник Линдберг попросил меня помочь разобраться с этим делом. Конечно, он отправил бы меня отсюда следующим же поездом, если бы узнал, что я игнорирую его просьбу не беспокоить слуг вопросами.