— У меня нет ни родственников, ни друзей, — гордо заявила миссис Болтон. — И никогда не было, да мне никто, кроме Джо и не нужен был.
На улице уже собралась толпа. В передних рядах толкались ищейки горячих новостей — репортеры и фотографы, не жалевшие своих фотовспышек. Когда Дэвис из «Ньюс» и двое других репортеров блокировали дорогу к полицейской машине, стоявшей у тротуара наготове, чтобы отвезти миссис Болтон в отдел по расследованию убийств, верховой полицейский, за которым следовала миссис Болтон, оттеснил их в сторону. Вскоре машина, увозившая ее, влилась в дневной транспортный поток. Репортеры и фотографы засуетились в поисках такси, чтобы броситься вдогонку. Один из репортеров — лживый, похожий на мальчишку — осмелился обратиться ко мне:
— Что ты тут делал, Геллер?
— Пришел к доктору показать заусенец.
— Черт подери, Геллер, ты же весь в крови!
Я пожал плечами, поднял вверх средний палец:
— Чертов заусенец.
Он усмехнулся, я тоже. Затем, протиснувшись сквозь толпу, я направился к себе в офис.
Час спустя, когда я сидел за столом, раздался звонок.
— Ну-ка оторви свою задницу!
— Капитан Стиг?
— Нет, Вальтер Винчел. Ты свидетель убийства, Геллер! Тащи-ка сюда свою задницу.
Телефон щелкнул, а я, пожав плечами и напялив шляпу, потащился в первый районный участок. Мой офис находился на территории одиннадцатого. И это можно было понимать, как новое неописуемое повышение; кому оно нужно, такое повышение.
В чистеньком маленьком кабинете чистенький полицейский Стиг в очках с круглыми стеклами посмотрел на меня и спросил:
— Ты видел, как она это сделала?
— Там, на месте, я обо всем рассказал патрульному, капитан.
— Но ты не дал свидетельских показаний.
— Пригласи стенографистку, я дам их сейчас.
Он пригласил, и я дал показания.
Это, видимо, охладило плотного полицейского. Одно время мы были с ним врагами, и, хотя в эти дни отношения вроде стали налаживаться, в них все еще сквозили напряженность и недоверие.
Пытаясь сохранить туповатую позу мудрой совы, Стиг спросил:
— Что ты скажешь. Геллер?
— Не знаю. Револьвер был в руках у него. Может, самоубийство?
— Все, кто с тобой находились в здании, разделяют эту точку зрения. Болтону здорово доставалось от его лучшей половины. Полагают, она и довела в конце концов его до самоубийства. Но есть неувязки.
— Да?
— Самоубийцы обычно не стреляют в себя по шесть раз, причем дважды в спину.
Мне пришлось с ним согласиться.
— Думаешь, она тронулась? — спросил Стиг.
— Держит себя так, будто крыша поехала.
— Не исключено. Но тут, похоже, имело место умышленное убийство.