Кати была полна энергии, но что-то в ее поведении настораживало: было нечто неестественное в ее живости. Какая-то безнадежность. Я не был хорошо знаком с ней: мне казалось, что женитьба на девушке из шоу-бизнеса не принесет моему приятелю ничего хорошего, тем более что он разошелся со своей женой Перл, которая мне очень нравилась. Поэтому я не жаловал Кати, и всегда считал, что из их брака ничего не получится.
Но сейчас, в этом прокуренном зале я понял, что она и в самом деле любила этого паршивца. Также я обратил внимание, что Кати очень беспокоило еще что-то, касающееся Барни.
Барни взглянул на нее – свою знаменитость в красивом маленьком голубом платье. У нее была изящная мальчишеская фигура. По его взгляду я понял, что он тоже ее любит.
– Кати отказалась от двух ролей в кино, Нат, только для того, чтобы иметь возможность путешествовать со мной. В этом турне по военным заводам мне придется заезжать на пять-шесть, а иногда и семь предприятий в день. Мы организуем ралли «Уор Бонд» и соберем банк крови для переливания... Я не возражаю против этого – мы-то с тобой знаем, как страдают наши ребята на этих тропических островах, как им нужно вооружение и боеприпасы.
Ему бы на распродажах выступать.
Я спросил:
– Как долго ты будешь в городе, Барни?
– Вообще-то у меня длинный отпуск. По крайней мере, месяц. И в Чикаго будет наша база – когда мы начнем тур. – Он улыбнулся Кати и сжал ее руку. На ней был алюминиевый браслет, сделанный из обломка японского «Зеро», который Барни подарил ей.
Я спросил:
– Ты помнишь д'Анджело? Он здесь, в городе. Улыбка Барни исчезла.
– Знаю. Я просил Бена пригласить его, но он что-то не пришел.
– Ты знаешь, он потерял ногу?
– Как Уоткинс, – произнес Барни. – Только тот потерял обе ноги.
– Вот черт! Где он?
– В Сан-Диего. Я заходил к нему. Он все еще в больнице, но его дела идут неплохо.
– Дай мне его адрес.
– Конечно. А с двумя солдатиками все в порядке. У меня есть и их адреса, если хочешь.
– А ты не знаешь, у Монока была семья?
Барни покачал головой, и его лицо стало угрюмым.
– Я проверял. У него никого нет. Я просто сидел там. Братья Милз пели «Бумажную куклу». Только, кажется, кто-то уменьшил громкость Барни сказал:
– Я отправлюсь в Кенсингтон повидать д'Анджело как только смогу.
– Ему, знаешь, досталось от газет.
– Нет, я этого не знал, – сказал Барни. Я объяснил ему, что д'Анджело вел любовную переписку с Эстелл Карей. Барни знал об ее убийстве – дело, похоже, достигло размеров национальной трагедии.
– Так они напечатали их любовные письма в этих чертовых газетах? – вскричал Барни. – Сволочи поганые!