Общеизвестно, что морские пехотинцы не выносят, когда их путают со служащими других родов войск. Сухопутные войска и военно-морской флот всегда шли впереди нас, и они первыми получали продукты и оборудование, что, естественно, вызывало наше негодование. Но с матросами, которые спасались с тонущего корабля, на Острове обращались по-королевски. И я не знаю ни одного случая, когда бы солдаты повздорили с морскими пехотинцами на Гуадалканале. Может, это джунгли забрали у нас все плохое. А может. Остров просто поглотил нашу сущность, превратив нас всех просто в солдат.
А может, спокойствие сохраняла сладкая приманка?
Ребята из сухопутных войск были богаты плитками шоколада «Херши». А у нас, морских пехотинцев, было полно сувенирчиков. Обмен был интенсивным и распространялся быстро, как огонь. Шоколадки, конфеты и карамельки хорошо шли за мечи самураев, боевые флаги и шлемы узкоглазых. В сухопутных войсках было полно сигар и сигарет, и я выменял боевое знамя с восходящим солнцем на пару блоков «Честерфильда» и кварту виски.
– Ты можешь что-нибудь посоветовать тем, кто еще не был в бою? – спросил меня один солдат, с которым мы только что произвели обмен.
– Ты когда-нибудь слышал выражение «следи за своей задницей»?
– Конечно.
– Так вот: в боевых условиях оно приобретает особое значение. Послушай, япошки знают, что мы не гадим там, где едим. Мы не любим ср... и мочиться в своих окопах или около них. Так вот, на рассвете, когда ты вылезешь из своей норы и станешь подыскивать кустики, чтобы облегчиться, старайся пригибаться. Снайперы так и ждут этого момента. Это самое опасное время.
– Спасибо.
– Не за что, сынок.
– Послушай, м-м-м, а ты себя хорошо чувствуешь?
– Как нельзя лучше. Я в прекрасном состоянии.
– Хорошо, – сказал он, нервно улыбаясь. И пошел своей дорогой.
Но я не был в прекрасном состоянии. Я весь пожелтел от таблеток атабрина, несмотря на которые у меня началась лихорадка. Ясное дело, это была чертова малярия.
– Сходи в медпункт, – предложил мне Барни.
– Да я уже сходил, – ответил я.
– И что?
– У меня только сто один градус. И я могу ходить.
– Так значит, ты пойдешь на линию обороны вместе с остальными?
– Наверное.
Я правильно предполагал. К вечеру мы уже шли мимо местной деревушки Кукум к доку, который мы там выстроили. Недавно через реку Матаникау перебросили понтонный мост. Несколько аборигенов рассматривали нас. Это были темнокожие люди в набедренных повязках и отдельных частях нашей формы. Их лица были татуированы, уши проколоты и разукрашены орнаментом, курчавые волосы, длиной дюймов в восемь, стояли дыбом и были подкрашены в рыжеватый цвет, как мне сказали, соком лимонов. В Руках они держали японское оружие: ножи, штыки, ружья. Некоторые из них помахали мне – я ответил им на приветствие. Они были на пашей стороне.