— А вот и Прайс Вашингтон, — добавила Венера Мария, когда Лаки, извинившись, отошла. — Он уже давно мечтает с тобой познакомиться. Почти с тех самых пор, как приехал сюда.
— Привет, Прайс, — поздоровалась Лин, бросая на Прайса быстрый взгляд из-под опущенных ресниц.
Прайс Вашингтон был неотразим: красивый, сдержанный и невероятно сексуальный. Устоять Лин была просто не в силах.
— Привет, — отозвался Прайс, откровенно разглядывая ее. То, что он видел, ему явно нравилось. — Я видел твое «Африканское сафари» в последнем номере «Вог». Там есть несколько шикарных фотографий.
— С каких это пор мужчины начали читать «Вог»? — притворно удивилась Лин.
— Одна из моих подружек оставила его у меня в спальне, — хладнокровно пояснил Прайс.
— Одна из… Сколько же их у тебя?
— Много. Разве ты еще не знаешь, что мужчины любят разнообразие?
— Ах вот от чего ты больше всего балдеешь! От разнообразия!
— Возможно.
— Так-так!.. — промолвила Венера Мария, обмахиваясь рукой, как веером. — Что-то здесь жарковато становится. Просто горячо. Пойду-ка поищу своего благоверного, пока его никто не соблазнил. Увидимся позже! — И она поспешила оставить Лин в обществе Прайса.
Каким-то образом — как, он и сам не понял, — Макс Стил оказался вовлечен в совершенно идиотский разговор с подружкой Прайса Вашингтона. Крисси была настолько глупа, что не понимала даже самых прозрачных намеков, и вырваться от нее оказалось совершенно невозможно. Макс внутренне кипел, но поделать ничего не мог, а говорить грубости он не мог себе позволить Их даже она могла понять и устроить скандал, погасить который было бы невероятно трудно по причине все той же непроходимой глупости Крисси.
— Понимаешь, — говорила Крисси, и ее огромные груди внушительно колыхались от возмущения, — после того как я снялась для «Плейбоя», я думала, что дальше все пойдет само собой. Мне говорили это все, буквально все! Ведь если снимаешься для разворота, это что-нибудь да значит, верно?
— Верно, — подтвердил Макс, пытаясь срочно придумать какой-нибудь предлог, чтобы избавиться от этой дуры. Известие о пожаре, землетрясении, полном разорении агентства или о скоропостижной кончине любимого дедушки он воспринял бы сейчас с облегчением и радостью, но — увы! — никто не спешил к нему с трагической телеграммой, да и никакого дедушки у него не было. Между тем Крисси продолжала негодовать:
— ..И вот мой агент заявляет мне, что я, видите ли, должна почаще показываться публике! Он сам выбирал для меня это платье, чтобы все меня замечали, а теперь из-за него Прайс меня бросит. Я же вижу, что он меня стыдится. Скажи, разве это необидно?!