— Счастливым, — повторила Далила тихо. — Вряд ли. Мы были вместе всего несколько недель, когда его полк приступил к военным действиям. Ты знал это?
Кристиан кивнул. Он знал. Сам не понимая почему, он тщательно следил за основными вехами ее жизни. Он знал все, о чем можно было узнать. Кроме того, было что-то, не известное широкому кругу, что-то спрятанное в глубине ее глаз, ее тайна.
— И в эти недели я не в полном смысле была ему женой. Я боялась.
— Ты была молода… неопытна.
— Ради Бога, не в этом смысле. Мне пришлось притворяться, — призналась она и немедленно оказалась в ловушке собственной честности. — Мы были мужем и женой, но я чувствовала себя так, будто играю роль, постоянно заставляя себя думать о том, что я должна чувствовать, когда он говорит со мной или прикасается ко мне. Я твердила себе, что все переменится, я привыкну к тому, что я жена, и мои чувства станут искренними. Но на это у нас не было времени.
— Ты любила его, Далила?
— Я старалась, — сказала она, отводя взгляд. — Но в глубине души всегда знала правду: то, что я чувствую к нему, — это не любовь и что я вышла за него замуж по причине…
— Почему ты вышла за него замуж?
Она подняла глаза и посмотрела на него.
— Я вышла за него замуж, чтобы наказать тебя.
Кристиан чувствовал себя, как матерчатая кукла, из которой вынимают тряпки.
— Меня? Ты вышла замуж за Муна, чтобы наказать меня?
Далила вздохнула и кивнула.
— Почему? — удивился он.
— Потому что я была влюблена в тебя.
Сердце Кристиана, казалось, подпрыгнуло до самого горла, но затем быстро вернулось на место, когда Далила добавила:
— Или, скорее, я думала, что люблю тебя — глупый ребенок, каким я тогда была.
— Я ни о чем не знал.
— О, пожалуйста. He притворяйся, что ты не знал. Я, может, и была в ранней молодости доверчивой, но не теперь. Как я могла не влюбиться в тебя? Ты был так красив, обаятелен, просто светился энергией. Я жаждала всего этого, тосковала. Я не могла поверить своему счастью, когда ты танцевал со мной. Со мной, неуклюжей, неопытной, косноязычной.
— Ты никогда не была неуклюжей, — с нежностью произнес Кристиан. — Или косноязычной, насколько я помню.
— Рядом с тобой — да. С тобой было так легко разговаривать. А ты был такой… такой… — Она взмахнула рукой, пытаясь подобрать нужное слово.
— Мерзавец? — подсказал он.
— Мужчина. Такой мужчина. Сильный и… чувственный, — нашлась она и не менее страстно добавила: — И ты заставил меня почувствовать себя женщиной, сильной и чувственной, как и ты.
— Господи, Далила, ты же не знала…
— Это ты не знал. Ты не знал, как отчаянно я была влюблена. В ту ночь, когда ты пришел под мое окно и унес в летний домик, — будто сон стал явью. О, я знаю, ты просто забавлялся мной.