— В чем? — глухо спросил он. — В чем ты поклялась, милая?
Она вздрогнула от ласкового слова и, встретив его взгляд, решительно тряхнула головой.
— Я поклялась, что никогда снова не окунусь в позор брака. Я однажды уже вышла замуж со зла. Больше не хочу. Ты слышишь меня? Я выйду замуж только если полюблю мужчину так отчаянно, что не смогу без него жить, и буду абсолютно уверена, что он любит меня так же.
— Я полагаю, что с Реммли это совсем не так, — сухо заметил он.
Далила поморщилась.
— Да, и, сказать по правде, я не ожидаю, что это снова когда-нибудь случится. — Она увидела, как при этих словах у Кристиана снова заблестели глаза, и поспешила продолжить, пока он не успел перебить ее. — И поскольку ты все это начал, ты обязан мне помочь, Блэкмур.
— Хорошо, — ответил он. — У тебя есть планы на сегодняшний вечер?
— Да, я собираюсь на обед к Воллингхерсгам.
— Отлично. Там и увидимся.
— Это невозможно. Вечер посвящен дню рождения Ховарда, и приглашения были разосланы несколько месяцев назад. Тебе придется пойти с кем-то еще.
— Не страшно. Мы с Эвелиной Воллингхерст когда-то были очень близки.
Далила закатила глаза.
— Да, можно не сомневаться.
— Я приду во что бы то ни стало, и будьте уверены, мадам, на этот раз ничто не помешает мне запятнать вашу репутацию, как ваше сердце того желает.
Далила улыбнулась тому, что минуту назад сказал Майлс Хаверхилл — бледный юноша, младший сын маркизы Уилтон, и снова подумала о Кристиане.
Она предупреждала его, что он не сможет прийти на вечер к Воллингхерстам, и, похоже, была права. Удовлетворение, которое принесла ей эта мысль, не шло ни в какое сравнение с разочарованием, вызванным этой же мыслью. Вопреки рассудку Далила всерьез приняла хвастовство Кристиана и почти ожидала увидеть его слоняющимся по зале, пьющим шампанское и поглядывающим на нее с наглым превосходством.
И что совсем трудно было объяснить, Далила оделась к вечеру так, будто ожидала, что Кристиан обратит внимание только на нее: в любимое переливающееся оттенками лиловое платье, которое очень шло ей. И прежде чем надеть его, она долго прихорашивалась и усердно пудрилась, как истинная женщина перед самым важным романтическим свиданием. Нелепо, конечно. Может, Кристиан Лоуэлл и самый красивый, чувственный и притягательный мужчина из всех, кого она знала, но он не интересовал ее в этом смысле, а был нужен только для того, чтобы расстроить попытки Роджера сосватать ее за Реммли.
Так ли?
Локоть Майлса Хаверхилла вдруг оказался в опасной близости от ее груди.
— Полагаю, этот танец наш, — сказал Майлс, и жадный блеск его глаз в этот момент совершенно не соответствовал тому, что чувствовала она.