Люстра сверкала так, что казалась новой, мраморный пол был до того чист, что он видел свое отражение на его полированных плитах. Он ничего не сказал по этому поводу; он был ошеломлен, потрясен. Он зашел в гостиную, затем в малую столовую. На окнах висели другие портьеры, на вид почти такие же, как старые, но если приглядеться, было видно, что они все же новые, а на полу лежали новые ковры, впрочем, нет, этого не может быть: они слишком похожи на старые, — однако их красные и синие тона выглядят необъяснимо яркими в лучах послеполуденного солнца.
— Я тоже рада видеть тебя, Колин.
Он посмотрел на свою жену, увидел ее поджатые губы и тихо проговорил:
— Я вижу, во время моего отсутствия у тебя здесь было много дел, Джоан.
— О да, нам всем хватало дел. Обрати внимание на эти портьеры, Колин. Они новые, но я велела изготовить их из той же ткани, что и прежние. Представь себе, на складе в Данди все еще имеется точно такая же парча! Ее ткут уже пятьдесят лет, не меняя узора! Чудесно, правда?
— Мне нравились те портьеры, которые были здесь раньше.
— Что? Неужели тебе нравились пыль и многолетняя грязь, которые сыпались на пол?
— У этих ковров странный вид.
— Еще бы. Ведь теперь они чистые. Когда по ним ходят, над ними больше не поднимаются облака пыли.
Он открыл рот, но она опередила его, вскинув руку.
— Позволь мне угадать, что ты хочешь сказать. Ты бы предпочел, чтобы они остались как были, не так ли?
— Да. Как я уже сказал, у тебя здесь было чересчур много дел, Джоан, и мне это не нравится.
— А чего бы ты хотел? Чтобы я бездельничала, развалясь в кресле, читая романы, которых нет в этой обветшалой конуре, которую ты именуешь библиотекой, и ела при этом овсяное печенье с имбирем?
Колин вдруг осознал, что они разговаривают, стоя в трех футах друг от друга, однако не сделал ни шагу ей навстречу. Он был прав, а она виновата, и он должен заставить ее понять свою вину и попросить прощения.
— Ты должна была подождать меня. Я ясно попросил тебя составить списки, чтобы я мог их просмотреть, а потом мы могли бы…
— Папа, она злая и плохо обращается с Филипом и со мной. Однажды утром она даже заперла меня в моей комнате, чтобы я не могла выйти, а погода была такая хорошая.
— Так, значит, ты, Джоан, добралась даже до моих детей? — Колин посмотрел на свою дочь: — Иди к Далей, Далинг. Мне надо поговорить с твоей мачехой.
— Мы не хотим, чтобы она тут жила! Ты скажешь ей, чтобы она нас больше не била?
Синджен удивленно уставилась на хнычущую девчушку и расхохоталась:
— Неплохо придумано, Далинг. Залп сразу из всех орудий. Да, очень и очень неплохо.