Он не выдержал и расхохотался.
Видит Бог, в Эдинбурге он ужасно по ней скучал, хотя и вопреки своей воле. Вот чертова англичанка, как же она его приворожила! Он вовсе не хотел по ней скучать, напротив, он был не прочь закрутить с другими женщинами, однако не сделал этого, хотя несколько дам завлекали его так откровенно, что только слепой не сообразил бы, чего они добиваются. Он так и не дотронулся до других женщин, а вместо этого думал о своей жене, ее длинных белых ногах и еще более — о ее абсолютной честности, для которой немыслим любой обман. Он тихо выругался, подумав о том, что никогда, ни единой минуты не верил в то, что она способна в сердцах ударить ребенка, даже такую несносную обманщицу, как Далинг.
— Нет, мы сделаем все так, как положено природой, — сказал он. — Я и так слишком долго ждал. Я не создан для безбрачия, во всяком случае, больше не собираюсь его терпеть. Сегодня я возьму тебя столько раз, сколько захочу, и поверь мне, Джоан, тебе это понравится.
Она не шелохнулась и даже бровью не повела.
— Ты вынуждаешь меня говорить начистоту, так сказать, вывернуть душу наизнанку, хотя это для меня и унизительно. — Она сделала глубокий вдох и, глядя ему в глаза, продолжила: — Колин, я не беременна.
— Ну и отлично. Нам с тобой надо подольше пожить вместе, прежде чем ты начнешь рожать мне детей. Нам необходимо научиться лучше понимать друг друга. И ты должна будешь вполне усвоить, какую роль тебе предстоит играть в моем доме и чего я от тебя требую.
— Нет, Колин, ты меня не понял. Я имела в виду, что не беременна именно сейчас.
Какое разочарование, какой крах! Колин почувствовал, как кровь, прихлынувшая было к его паху, снова приливает к голове. Пожалуй, если бы сегодня было полнолуние, он бы в безысходной тоске завыл на луну и как безумный стал бы, стеная, бегать по мондским пустошам.
Он поглядел на нее со все еще теплящейся надеждой.
— Может быть, ты хотела сказать, что узнала об этом — о том, что ты не беременна — на прошлой неделе?
— Нет, я узнала об этом именно сейчас. В эту самую минуту, когда мы с тобой разговариваем.
Верил ли он, что она говорит ему правду? Да, он был уверен, что она не лжет.
— Тысяча чертей, — пробормотал он.
— Это любимое ругательство моих братьев, — заметила она. — Его не употребляет только Тайсон, потому что он священник.
— Надо полагать, что я не раз слышал его от твоих драгоценных братцев Райдера и Дугласа. Они всегда выкрикивали его, перед тем как наброситься на меня с кулаками.
— Они любят меня, — просто сказала Синджен и замолчала, ожидая, что он скажет дольше.