Кассия чувствовала нетерпеливую дрожь его тела, истосковавшегося по ней. И груди ее тотчас же набухли желанием, будто заждались его ласк.
— Грэлэм, — едва слышно прошептала она.
Он бережно уложил ее на спину и спросил:
— Ты разрешишь мне любить тебя, жена?
Он не сделал ни малейшей попытки прикоснуться к ней, но терпеливо ждал ее ответа.
— Да, — сказала она. — Я хочу, чтобы ты любил меня. Этого так давно не было, а ты оказался очень хорошим учителем.
Кассия заметила, как засияли его темные глаза при этих ее словах. Медленно, будто она была ценнейшим из сокровищ, он раздел ее, то и дело останавливаясь, чтобы поцеловать. Когда ее груди оказались обнаженными, он улыбнулся ей, глядя на нее сверху вниз:
— Ты еще прекраснее, чем я представлял. Такая нежная. Медленно Грэлэм принялся целовать ее груди, прикасаясь языком к уже напряженным соскам. Когда раздался тихий стон, он освободил Кассию от остававшейся на ней одежды.
— Клянусь всеми святыми, — сказал Грэлэм глухим голосом, в то время как руки его гладили ее бедра и живот, — ты самое прекрасное из Божьих творений.
— Но я не так красива и совершенна, как ты, — ответила Кассия, оглядывая его тело.
— Скольких мужчин ты видела обнаженными? — спросил он с нежной усмешкой.
— Если бы и увидела другого нагого мужчину, вероятно, это вызвало бы у меня смех, потому что ни один не может сравниться с тобой.
Его пальцы нашли путь к сокровенному месту ее тела, гнездышку любви, и Кассия порывисто вздохнула. Бедра ее выгнулись как бы по собственной воле.
— Ты такая теплая и готова принять меня, — сказал Грэлэм, укладываясь рядом с ней. Он продолжал ласкать ее, ритмически проводя пальцами по ее телу, не отрывая взгляда от ее лица. И видел, как глаза ее затуманиваются все возрастающим желанием, а его тело полнится радостью, когда она тихо вскрикивает. Но он не дал воли желанию. Медленно и бесконечно бережно он лег между ее бедрами и, приподняв их, поцеловал ее. Тело ее содрогнулось. Ее бедра приподнялись, готовые принять его, и, почувствовав его в своем теле, она судорожно вздохнула. Когда его руки сомкнулись у нее за спиной, прижимая ее к себе, она застонала. Все время, пока они были соединены, Кассия снова и снова повторяла его имя и раскрывалась навстречу ему все больше и больше, приветствуя его семя в своем лоне, ощущая его глубоко в себе.
Ей был приятен его вес, и она все крепче прижимала мужа к себе.
— Нет, любовь моя, — Грэлэм нежно остановил ее, — я слишком тяжел для тебя.
Осторожно он высвободился и повернул ее на бок лицом к себе.
— Благодарю тебя, — сказала Кассия, прижимаясь лицом к его плечу.