— Да, — подтвердила его жена. — Вы наделены большой мощью и силой.
Она протянула ему полотенце.
— Отец сказал мне однажды, что чем отважнее рыцарь, тем осмотрительнее он пользуется своей властью. Думаю, что при этом он имел в виду вас, милорд.
— Твой отец не до конца знает меня, Кассия, — резко возразил де Моретон. Ему была неприятна роль галантного героя. — Я то, что я есть. Не приписывай мне добродетели, которыми я не обладаю.
— Не буду, милорд, — ответила Кассия послушно, но Грэлэм заметил, что шаловливые ямочки по бокам ее рта выступили отчетливее.
Набросив халат и направляясь к двери, он крикнул служанкам, чтобы те вылили воду из ванны.
— Иди в постель, — позвал он Кассию, обернувшись через плечо, — я не хочу, чтобы ты простудилась.
Она нервничала, и поэтому прошло некоторое время, прежде чем они остались вдвоем за запертой дверью. Наконец Грэлэм подошел к постели.
— Я довольно хорошо играю в шахматы, — невпопад похвасталась Кассия.
Грэлэм только фыркнул, зная, что ему нечего добавить, чтобы облегчить ее неуверенность и беспокойство.
— Как твой желудок? — спросил он, сбрасывая халат и садясь на постель рядом с ней.
Кассия облизала нижнюю губу бессознательным, но очень чувственным движением. Грэлэм нежно положил руку на ее живот и легонько надавил.
— Право же, я в порядке, — уверила она.
— Ты такая маленькая. — Де Моретон не спускал глаз со своей руки, продолжавшей лежать на ее животе. Кончиками расставленных пальцев он мог коснуться ее тазовых костей.
К своему изумлению, Кассия почувствовала, будто тело ее под рукой мужа обдало жаром и взгляд ее затуманился.
— О! — выдохнула она.
Грэлэм отнял руку, и на мгновение Кассия почувствовала разочарование, что не ускользнуло от опытного взгляда рыцаря. Это его обрадовало. Его жена ничего не знала о том, что и женщина может получать наслаждение, но это вовсе не означало, что она холодна по своей природе. Он растянулся на постели.
— Мне не гасить свечу?
Грэлэм покачал головой, склоняясь к ней, чтобы поцеловать жилку, бившуюся на ее шее.
— Нет, я хочу видеть тебя всю, жена, даже нежную белую плоть между твоими бедрами.
При этих словах она затрепетала, а он продолжал ласковым, дразнящим голосом:
— Я хочу, чтобы и ты смотрела на меня, когда я буду любоваться тобой. Я узнаю твое тело лучше, чем ты сама его знаешь. Для меня ты так прекрасна и нежна.
Грэлэм накрыл ладонью ее венерин бугорок, и рука его так и осталась там.
— Открой рот, Кассия.
Он прикасался языком к ее ровным зубам, медленно скользя и нежно исследуя ее теплый рот до самой глубины. Потом сжал ее в объятиях и заставил вытянуться во всю длину рядом с собой.