Милли наскоро расчесала ее короткие белокурые волосы и прихватила их белой ленточкой, которую потом закрепила на затылке.
— Ну, вот теперь все в порядке, — сказала она, немного отступив назад, чтобы лучше видеть свою работу. — Ни к чему не придерешься. Идеальная молодая леди, да и только. Если, конечно, не считать, что из платья вы немного выросли. Могло бы быть подлиннее на два дюйма. Но сэр Арчибальд, слава Богу, не обращает внимания на подобные мелочи. Ступайте скорее, мисс Хэтти. Я слышу, как часы уже бьют двенадцать.
Хэтти грациозно сбежала вниз по ступенькам, покрытым ковровой дорожкой, и оказалась в холле первого этажа.
— Доброе утро, Гримпстон, — поздоровалась она с дворецким, который служил у них с давних пор и был всегда любим ею. Когда ее еще поили молоком из соски, он качал ее у себя на коленях и забавлял игрушками.
— Доброе утро, мисс Хэтти. Поторопитесь. Сэр Арчибальд уже за столом.
Хэтти промчалась стрелой по короткому коридору, ведущему в столовую. В конце коридора она обернулась и, прежде чем скрыться за открытой дверью, приветливо помахала слуге рукой. Вбежав в столовую, она резко остановилась, перевела дыхание и улыбнулась. Ее отец, сэр Арчибальд Ролланд, почетный член палаты лордов, тори по призванию, преданный своей партии до мозга костей и ревностно отстаивающий ее экономические и политические интересы, уже восседал во главе длинного стола, зарывшись с головой в правительственный бюллетень.
Здесь же на почтительном расстоянии стояла миссис Миллер, экономка Ролландов. С выражением смирения на лице она терпеливо ожидала, когда выяснится вопрос с супом. Сэр Арчибальд должен был сказать, наконец, какой из супов он сегодня предпочтет. Слуги в доме давно привыкли к святому правилу — никогда не нарушать процесс чтения газеты. Глядя на миссис Миллер, можно было предположить, что в это время она возносила молитвы к небесам, уповая на скорейшее завершение данного ритуала. Хэтти даже показалось, что из беззвучного рта экономки вырываются тяжкие вздохи.
— Добрый день, папа, — пропела она, словно беззаботный соловей, и встала рядом с отцом. — Папа, — повторила она, поскольку он не поднимал головы от газеты.
— Идиоты проклятые, — буркнул он, все еще не обращая на нее внимания, и начал разговор с самим собой: — Спрашивается, почему они не хотят понять самых простых вещей? Почему они совсем не разбираются в экономике? Когда постоянно приходится сталкиваться с такими принципиальными расхождениями и необоснованными нападками на закон о зерне, то начинаешь сомневаться, что у большинства из них вообще есть мозги. — В этот момент он резко поднял голову. — Что? А, Хэтти! Это ты, моя милая девочка. Надеюсь, ты хорошо спала?