— Нет, — ответила она, стараясь сохранить спокойствие, — я не пойду.
— Держу пари, Эстербриджа мы сегодня тоже не увидим.
Жестокий и наглый тон Дамьена заставил Викторию окончательно потерять самообладание.
— Ты лживый ублюдок! — с отвращением воскликнула она. — Как только земля носит такого бессовестного негодяя?!
Дамьен крепко сжал ее плечи. Девушка попыталась вырваться, но не сумела. Он прижал ее к стене, подошел так близко, что она почувствовала на своем разгоряченном лице его дыхание.
— Не стоит убегать, малютка, — процедил он, наслаждаясь ее испугом. — С твоей ногой это довольно затруднительно. И перестань упрямиться, милая. Мне это начинает надоедать. А что касается Эстербриджа, то, признаюсь, у меня была с ним краткая беседа. Не буду скрывать, что мысль о том, что этот кривоногий хлюпик первый уложит тебя в постель, разденет, начнет ласкать и целовать твое обнаженное тело, была мне невыносима. Но уверяю тебя, он — ничтожество. Ты мне еще потом сама спасибо скажешь.
Виктория не успела ничего ответить, потому что в этот момент Дамьен крепко прижал ее к себе и жадно приник к ее рту своими горячими губами. Она почувствовала, как его язык пытается раздвинуть ее губы, и сжала их поплотнее.
К ее немалому удивлению, он не проявил особой настойчивости, но теперь его взгляд выражал неприкрытую угрозу.
— Если ты опять закроешь от меня дверь сегодня ночью, Виктория, тебе придется горько пожалеть.
— Ты солгал Дэвиду! — возмущенно воскликнула она. — Ты наговорил ему гадостей о моей матери!
— Совершенно верно, — последовал невозмутимый ответ.
— Господь свидетель, как я тебя ненавижу, Дамьен! Клянусь, ты никогда до меня не дотронешься!
— Я уже дотрагиваюсь до тебя, моя радость. — Его требовательные руки блуждали по ее трепещущему телу, нашли и больно сжали груди.
— Виктория, ты такая юная, невинная, соблазнительная, ты сводишь меня с ума. — Его дыхание участилось.
Она с громким криком отпрянула в сторону. От неожиданности Дамьен выпустил ее из рук. Он внезапно почувствовал такое сильное желание, что сам был потрясен. Он легко мог представить ее обнаженной в постели, так же яростно сопротивляющейся на смятых простынях. Ее упрямство волновало, возбуждало. Ни одна женщина так не действовала на него. Разумеется, в конечном счете она подчинится, иначе и быть не может, и это даст ему очень приятное ощущение одержанной победы.
— Кстати, моя милая, в отличие от твоего хлюпика Эстербриджа я — настоящий мужчина. Не помню, рассказывал ли я тебе, но однажды я случайно видел, как он в кустах задрал юбку деревенской девчонке, грубо и неумело удовлетворил свою похоть и тут же сбежал. А я — опытный и умелый любовник. Я научу тебя всем тонкостям любви, со мной ты познаешь множество страстных ночей, ты будешь вновь и вновь исходить блаженной истомой в моих объятиях и лишь тогда поймешь, что такое высшее наслаждение в этой жизни.