К огорчению Джерваля Чандра провела с матерью все утро. Девушка не вышла и к обеду, и Джерваль, едва сдерживая раздражение, непрестанно поглядывал на лестницу, ведущую в верхние комнаты.
Заметив это, лорд Ричард улыбнулся:
– Леди Дороти не так часто болеет, но, если это случается, она удерживает дочь при себе. Вообще-то ей не нравится, что Чандра проводит время в обществе мужчин. Однако полагаю, Чандра вскоре сбежит от нее.
Джерваль покраснел от смущения:
– Значит, все написано у меня на лице!
Лорд Ричард усмехнулся:
– Кстати, вы не задумывались о том, поладит ли Чандра с вашей матерью?
Джерваль не ожидал услышать этого и удивленно взглянул на лорда Ричарда. С тех пор как он прибыл в Кройленд, мысль о родителях не посещала его.
– Да, сэр, – смутился Джерваль, зная, что лорду Ричарду известны причуды его матери, – я не подумал об этом. – Затем, пожав плечами, добавил: – Но надеюсь, она оценит Чандру. Впрочем, ваша дочь еще не поняла, что я хочу жениться на ней.
– В этом виноват я, – признался лорд Ричард. – Позвольте, сэр, поговорить с вами начистоту. В детстве Чандра очень походила на меня. Это сходство было не только физическим, у нас с ней много общего в характере. Даже с этим негодяем Мортоном она вела себя мужественно, упорно скрывая, где находятся мать и брат. Наверно, я предоставлял Чандре слишком много свободы. Она горда, упряма и своевольна. Но вас она полюбила, я вижу это по ее глазам.
– Чандра нравится мне такая, как она есть. А женскую работу она без труда освоит.
– Поскольку я научил ее тому, что должен уметь мужчина, ее будущему мужу придется объяснить ей, что значит быть женщиной. – Ричарду сейчас не хотелось говорить об этом. Он все еще помнил тот день, года четыре назад, когда Чандра прибежала к нему бледная, вся в слезах, и сказала, что у нее началось странное кровотечение. Она всегда приходила с вопросами к нему, а не к матери. Он постарался деликатно объяснить дочери, что с ней происходит. Чандре явно не понравилось то, что она услышала. Когда ее грудь увеличилась, она стала стыдиться этого, сутулилась, стараясь, чтобы никто не замечал в ней перемен. Почти невозможное удалось сделать менестрелю Генри. Воспевая красоту Чандры, он в конце концов убедил ее, что надо гордиться этим, и в пятнадцать лет она начала носить платья. Девушка преобразилась на глазах: распрямила плечи и даже стала принаряжаться к приезду гостей. Из девчонки-сорванца она превратилась в грациозную юную женщину. Лорд Ричард не сомневался, что Джерваль поймет ее.
Доев последний кусок мяса, Ричард поднялся: