Ходили слухи, что Джинна наживается за счет армии и Ориссы, что у него есть специальные команды, которые собирают золото и драгоценности по брошенным жителями домам, а потом все отправляется в поместье Джинны под Ориссой. Никто, однако, не видел мародеров, поэтому я запрещала сплетничать об этом в моем присутствии. Но на совещаниях я не могла удержаться и внимательно наблюдала за генералом, ища в его лице признаки жадности. Таковых я не увидела, а вот неуверенность от того, что осада затягивается, была. И еще был страх, когда он выслушивал доклады наших разведчиков, которые, используя непроверенные слухи, говорили, что архонты уже почти подготовили свое секретное оружие и Ориссе грозит гибель.
И настал Судный день, но никаких знамений, описываемых в старых легендах, не было.
Генерал отдал приказ об очередном штурме на рассвете. Сержанты усталыми голосами выкрикивали команды, солдаты нехотя строились, ругая командиров и свою судьбу. Голодные волы потащили тяжелые боевые машины через грязь к стенам. У нас были тараны, и осадные башни на колесах, и огромные катапульты. Вперед, но на безопасное расстояние от стен выслали людей со штурмовыми лестницами. Там они дожидались сигнала к атаке, нервно поглядывая на стены. Противник тоже готовился. Ликантианцы наполняли огромные котлы кипящим маслом и расплавленным свинцом, тащили наверх камни, чтобы обрушить все это нам на головы. Арбалетчики натягивали свое оружие и закладывали стрелы, лучники и копейщики заняли места у амбразур и между зубцов. Наши силы составляли двадцать тысяч. Профессиональных солдат осталось мало, среди них – двести моих стражниц, остальные были лавочники, мясники, рабочие, рабы с ферм. Сколько было врагов, мы не знали – может, десять тысяч, может, больше.
Взревели трубы. Солдаты устало грохнули в щиты мечами – надоевший ритуал начала битвы. Я увела десять своих подчиненных с поля боя. Джинна дал нам специальное задание, по поручению Гэмелена, как он уверял, но я не очень ему верила.
То, что мы должны были совершить, граничило с самоубийством. Поэтому я вела отряд, в который включила лучших бойцов и своих двух оставшихся в живых легатов. Я поклялась привести их всех назад живыми или, если от нас отвернется удача, умереть с мыслью, что мы сделали все возможное.
Мы все покрасили лица и открытые участки тела жженой корой, а на наше оружие наложили заклятье, чтобы оно не отражало солнечный свет и не давало бликов. Мы не надели доспехов, чтобы они не замедляли движений. Наши туники были темные или черные.