– Наши условия?! – издевательски заметил человек, чье присутствие до этого выдавало лишь шумное дыхание. – С каких пор они стали нашими?
– С тех пор, уважаемый Дитрих, как вы подписали договор. – Звонкий девичий голосок в этой комнате казался неуместным, но я чуть не вскрикнул от неожиданности: уж голос-то Катарины ни с каким другим мне не спутать. – Хотя вдобавок к Ронли, возможно, придется уступить Тир-Ле-Конт.
– Договор – такая штука: сегодня подписали, завтра разорвали… – не испугался сквозившего в словах моей любимой предупреждения Дитрих.
– Перестань! Берингтон ясно сказал… – повысил голос старик, но в этот момент в комнату проскользнул я.
Стоявший ко мне спиной Дитрих умер первым – один из клинков перерубил ему шею, а мгновением спустя второй вонзился в сердце выронившего бокал Грегора. Грузный старик со свисавшей на грудь золотой баронской цепью только разинул рот, когда я проткнул ему горло.
Окровавленные клинки лязгнули по полу, а я повернулся к мгновенно отпрыгнувшей к двери девушке в мужском охотничьем костюме, развел руки в стороны и улыбнулся:
– Здравствуй, любимая. Безумно рад тебя видеть.
– Здравствуй, Кейн. Учитывая обстоятельства, – сверкнув своими зелеными глазищами, Катарина взглянула на валявшиеся на полу тела, – не могу сказать того же о тебе.
И никаких отзвуков серебряных колокольчиков. Обычный приятный, но немного усталый женский голос. Память снова сыграла со мной злую шутку. Или раньше все было не так? Должно быть. Вот и постоянные переезды наложили на мою любимую свой пыльный отпечаток. Теперь она больше не казалась юной девушкой. Легкие морщинки у глаз и уголков губ разом накинули ей полдюжины лет. Но потускнела ли от этого ее красота? Ни в коем случае. Просто это было нечто новое. Новое, но не менее притягательное для меня, чем прежде.
– Ты сменила духи? – шагнув вбок, переступая через труп старика, поинтересовался я. Кровь кипела от охватившего меня напряжения, но пока мне удавалось сдерживать свои эмоции.
– Не всем они по душе, Кейн. – Скрестившая руки на груди девушка на миг стала прежней беззаботной Катариной, но маска отчуждения сразу же вернулась на ее лицо. – Зато ты, вижу, своих привычек не меняешь?
– А мне плевать, что там кому не нравится, – усмехнувшись, я вытер тыльной стороной ладони кончик испачканного пылью чертового корня носа. – Ты же меня знаешь…
– Знаю, – кивнула девушка, по привычке проведя пальцами по крупному бриллианту в кольце на правой руке. Старых серег на ней сегодня не было. – И я рассчитывала, что после той сцены, которую ты устроил в Альме, мы расстались навсегда!