— В «Олд эббит гриль». Если точнее, в туалете. Звоню из автомата. Мы с Марино навещали Весси. Мне бы хотелось заглянуть к вам. Не просто повидаться — надо обсудить одну профессиональную проблему.
— Конечно, приезжай. Мы никуда не собираемся.
— Что-нибудь купить?
— Ага. Поесть.
Забирать машину не имело смысла, потому что Люси жила в северо-западной части города, неподалеку от Дюпон-серкл, где ситуация с парковкой не лучше, чем в других районах города. Марино остановил такси возле ресторана, мы сели и поехали. День неспешно клонился к вечеру, флаги над крышами и на лужайках бессильно обвисли, где-то никак не могла утихнуть автомобильная сирена. Чтобы попасть в квартал, где жили Люси и Джанет, нам пришлось проехать мимо Университета Джорджа Вашингтона и «Ритца».
Район считался богемным, населенным преимущественно представителями нетрадиционной сексуальной ориентации, и обычными посетителями мрачных баров вроде «Фэрплейс» и «Мистер Пи» были здесь накачанные парни с пирсингом по всему телу. Я не в первый раз навещала свою племянницу, и сейчас, например, заметила отсутствие на прежнем месте сориентированного на лесбиянок книжного магазина и появление нового магазина здорового питания напротив «Бургер кинг».
— Мы выйдем здесь, — сказала я водителю.
Он сбросил газ и свернул к тротуару.
— Что за черт! — пробормотал Марино, глядя вслед голубому такси. — Как ты думаешь, в этом городе еще остались американцы?
— Если бы в таких вот городах не было неамериканцев, нас с тобой здесь тоже не было бы, — напомнила я.
— Итальянцы — это совсем другое.
— Неужели? Чем же они отличаются? — спросила я, направляясь к «Кафе Д. К.»
— Да всем. Во-первых, когда наши предки сошли на Эллис-Айленд, они прежде всего научились говорить по-английски. И они не садились за руль такси, если не знали города. Эй, смотри-ка, а здесь очень даже неплохо.
Кафе работало круглосуточно, и в воздухе стоял неистребимый запах лука и жареного мяса. На стенах висели постеры с изображением нанизанных на вертел цыплят. Другие рекламировали ливанское пиво и зеленый чай. Взятая в рамку газетная вырезка с гордостью сообщала, что однажды здесь ели «Роллинг стоунз». Какая-то женщина протирала стекло с таким торжественным видом, словно в этом заключалась миссия ее земного существования. На нас она не обратила ровным счетом никакого внимания.
— Отдохни, — сказала я Марино. — Это не займет больше минуты.
Он уселся за свободный столик и сразу закурил, а я подошла к прилавку и попыталась разобраться в подсвеченном меню над грилем.
— Слушаю, — сказал повар, ловко поворачивая плюющий жиром кусок говядины и бросая на него поджаренные кольца лука.