— Здесь, — сказала она, встав спиной к большому арочному окну, — и спрятаны таинства!
Она конечно же насмехалась над россказнями Сэнсама, но комната, сплошь черная, и впрямь казалась таинственной.
Пол был выложен черным камнем, стены и арочный потолок выкрашены черной краской. В центре черного пола застыл мелкий бассейн с черной водой, а за ним высился черный каменный трон.
— Ну, что ты об этом думаешь, Дерфель? — спросила меня Гвиневера.
— Я не вижу никакой богини, — пробормотал я, ища глазами статую Исиды.
— Она приходит вместе с луной, — глухо сказала Гвиневера, и я попытался вообразить полную луну, проникающую сквозь окно, ныряющую в бассейн и дрожащую на черных стенах. — Расскажи мне о Нимуэ, — приказала Гвиневера, — а я расскажу тебе об Исиде.
— Нимуэ — жрица Мерлина, — сказал я, и голос мой усилила гулкая пустота. — Она изучает и перенимает его секреты.
— Какие секреты?
— Секреты древних богов, леди.
Она нахмурилась.
— Но как он открывает эти секреты? Я думала, что прежние друиды ничего не записывали. Им было запрещено писать, верно?
— Именно так, леди, но Мерлин все равно ищет их забытые знания.
Гвиневера кивнула.
— Я слыхала, что мы утеряли какое-то главное знание. И Мерлин собирается его найти? Прекрасно! Это, может быть, поставит на место жуткую жабу Сэнсама.
Она повернулась к окну и смотрела теперь поверх черепичных и тростниковых крыш Дурноварии, широкого полукруга амфитеатра, крепостного вала, покрытого дерном, в сторону высившихся на горизонте массивных земляных стен Май Дана. Там, вдали, в голубом небе собирались белые купы облаков. Но меня заставил замереть, перехватил дыхание солнечный свет, лившийся сквозь прозрачную сорочку Гвиневеры и словно бы обнажавший неподвижную супругу моего лорда, эту принцессу Хенис Вирена. Кровь шумела у меня в ушах, и в этот момент я люто завидовал, нет, ревновал ее к своему повелителю. Осознавала ли Гвиневера коварство солнечного света? Вряд ли, но, может, я и ошибался. Она стояла спиной ко мне и вдруг резко полуобернулась.
— Линет волшебница?
— Нет, леди, — хрипло сказал я.
— Но она ведь училась вместе с Нимуэ?
— Нет, — помотал я головой. — Ей никогда не было позволено входить в комнаты Мерлина. Да ей это было и неинтересно.
— Но ты-то бывал в комнатах Мерлина?
— Только два раза, — сказал я.
Мне видны были ее груди, и я опустил глаза, но взгляд мой упал в черную воду бассейна, которая зеркально отражала ее всю и добавляла какой-то глянец знойной тайны этому гибкому, длинному телу. Наступила тяжкая тишина. Мне вдруг пришло в голову, что Линет могла уверять Гвиневеру, что знает какое-то волшебство Мерлина, и я невольно разоблачил ее.