И многих других, которые должны будут умереть в бою, подумал я, но промолчал. Где-то далеко на севере прогрохотал гром. Бог Таранис слышал нас и, как я надеялся, был на нашей стороне. Небо чернело сквозь крошечные окошечки под потолком.
— Ну? — теребил меня Артур.
Я не мог выдавить из себя ни слова, потому что даже мысль о том, что Ланселот может жениться на Кайнвин, наполняла меня горечью. Усилием воли я заставил себя говорить.
— Сначала нам надо подкупить саксов и разбить Горфиддида, — пробормотал я.
— Но если нам это удастся? — нетерпеливо спросил он, как будто мои возражения были пустяковым и раздражающим препятствием.
Я пожал плечами, показывая, что не мне судить о планах Артура.
— Ланселоту нравится моя идея, — сказал Артур, — и его матери тоже. И Гвиневера одобрила, впрочем, это она и придумала женить Ланселота на Кайнвин. Она умная девочка. Очень умная.
Он улыбнулся, как делал это всегда, вспоминая о своей жене.
— Но даже твоя умная жена, лорд, — осмелился возразить я, — не может диктовать свою волю слугам Митры.
Он дернулся, будто я ударил его.
— Митра! — гневно произнес он. — Почему Ланселот не может войти под своды его святилища?
— Потому что он трус, — прорычал я, не в состоянии больше скрывать свой гнев.
— Борс утверждает, что это не так. И многие другие тоже, — неуверенно проговорил Артур.
— Спроси Галахада, — сказал я, — или своего кузена Кулуха.
Неожиданно по крыше застучал дождь, а еще через мгновение с высоких подоконников стали падать крупные капли, равномерно ударяясь о каменной пол. В невысоком арочном проеме двери показалась Нимуэ. Она уже успела снова натянуть на голову капюшон.
— Если Ланселот покажет себя, ты смягчишься? — спросил, помолчав, Артур.
— Если Ланселот покажет себя как боец, лорд, я смягчусь. Но он, кажется, остался стражем твоего дворца?
— Он пожелал остаться в Думнонии, пока не заживет рана на руке, — объяснил Артур. — Но если он будет драться, Дерфель, ты введешь его в круг Митры?
— Да. Если он будет хорошо сражаться, — неохотно пообещал я, хотя был совершенно уверен, что даю обещание, которое, к счастью, никогда не придется исполнять.
— Хорошо, — сказал Артур, довольный, что сумел достигнуть соглашения.
Дверь церкви неожиданно с грохотом распахнулась, и с порывом ветра внутрь влетел Сэнсам. За ним следовали два монаха с кожаными сумками. Очень маленькими кожаными сумками.
Сэнсам стряхнул со своего плаща капли воды и поспешил к нам.
— Мы искали, лорд, — выговорил он, переводя дыхание, — мы клевали по зернышку, мы срывали по листику, и мы собрали то крохотное достояние, которым владеет наш ничтожный дом, и эти сокровища мы сейчас в смирении выкладываем перед тобой. — Он печально склонил голову. — Из-за своей щедрости мы будем голодать в эту зиму. Но когда властвует меч, нам, простым слугам Господа, остается покориться.