И я спотыкаясь вышел из комнаты Мерлина под любопытными взглядами вернувшихся служанок Норвенны.
Пришло равноденствие. Христиане отмечали день смерти их Бога, а мы зажигали костры Бельтена. Гундлеус Силурский больше не появлялся. Гудован считал, что предложение замужества кончилось ничем, и мрачно предсказывал новую войну против северных королевств.
Мерлин не возвращался.
У наследника Мордреда прорезались зубки, и он до крови кусал грудь кормилицы Раллы. Шрамы на наших с Нимуэ ладонях превратились в тонкие белые черточки. Нимуэ никогда о них не вспоминала.
Наследника повезли в Кар Кадарн к деду, верховному королю. Утер, должно быть, остался доволен младенцем. Весенние предзнаменования были благоприятными. Мы знали, что будущее королевства, Норвенны и Мордреда должно решаться на Высоком совете Британии, первом за последние шестьдесят лет.
Была весна, зеленели листья, и освежающаяся земля рождала светлые надежды.
Высокий совет собирался в Глевуме, римском городе, что лежал у реки Северн сразу же за северной границей Думнонии с Гвентом. Утер ехал туда в телеге, запряженной четырьмя быками, укрытыми зелеными попонами. Верховный король, наверное, чувствовал, что это его последняя поездка по Британии перед тем, как он пройдет сквозь Пещеру Круахана и через Мост Меча к Потустороннему миру, и потому наслаждался очарованием раннего лета, проплывающими мимо белыми кустами боярышника, затуманенными лесами, вспыхивавшими среди пшеницы алыми пятнами маков. Он часто останавливался в селениях, где осматривал земли крестьян, купался в горячих источниках и даже с удовольствием прошел целую милю пешком за устланной мехом подводой. Короля сопровождали барды, советники, доктора, хористы, свита слуг и эскорт воинов под командой начальника стражи Овейна. Одежда воинов была украшена цветами, щиты они держали перевернутыми, что означало их мирные намерения. И все же осторожный Утер знал, что острия боевых копий отточены.
Утер взял с собой и Моргану, хотя на Высокий совет женщин не приглашали. Но Мерлин отсутствовал, и король призвал Моргану. Она была его родной дочерью, и к тому же, как любил говорить Утер, в ее укрытой золотом голове больше разума, чем во всех черепах его советников. Вдобавок решалась судьба Норвенны, а Моргана отвечала за ее здоровье. Сама Норвенна осталась в Инис Видрине, а с Морганой в Глевум отправились рабыня Себила и Нимуэ, которая твердо заявила, что берет меня.
Мне очень хотелось пойти в Глевум и увидеть рыцарский турнир, услышать бардов, но больше всего я радовался, что буду рядом с Нимуэ.