Мы вышли на три дня раньше, потому что хромая Моргана была плохим ходоком. Она шагала впереди, опираясь на посох, в поблескивающей на летнем солнце золотой маске. Отставая на два шага, сутулясь под грузом узлов, пучков сухих трав и горшков, робко поспешала Себила, рабыня из саксов. Нимуэ и я, босые, с непокрытыми головами, шли следом. На Нимуэ был накинутый на простое белое платье черный плащ, повязанный веревкой, черные волосы ее скрепляла простая булавка. Зато Моргана выглядела великолепно. Шею ее тяжелил золотой торквес, а серовато-коричневый плащ застегивался на груди двумя золотыми брошами в виде трехрогого оленя и дракона.
Солнце светило. Ровная римская дорога делала наше путешествие легким и приятным. Редкие путешественники расступались перед сверкающей золотом Морганой. Солдаты Утера уже прочесали все леса и холмы, и мы не опасались лихих людей, грабивших купцов на пустынных дорогах. Крепостные и рабы, которые нам попадались в пути, падали на колени перед Морганой, купцы сторонились, и лишь один путник осмелился не проявить почтения. Это был христианский священник со свирепо топорщившейся бородой, его окружали облаченные в лохмотья женщины. Они танцевали посреди дороги, восхваляя своего пригвожденного Бога. Священник, увидев золотую маску, закрывающую лицо Морганы, трехрогого оленя и дракона на ее брошах, попытался осыпать уродливую хромоножку градом насмешек, называя отродьем дьявола. Но что значил для дочери Игрейны и сестры Артура какой-то жалкий странствующий проповедник? Она свалила его с ног ударом посоха и продолжила свой путь, едва глянув на барахтавшегося в заросшей крапивой канаве старца и его вопящих и плюющихся женщин.
Я хотел взять с собой меч, чтобы выглядеть взрослым, но Хьюэл сказал, что мужчиной становятся не по прихоти, а по делам. Он дал мне бронзовый торквес с изображением рогатого бога Мерлина. Никто, успокоил он меня, не осмелится бросить вызов Мерлину. И все же, безоружный, я чувствовал себя бесполезным и спросил Нимуэ, почему она взяла меня с собой.
— Потому что ты мой клятвенный друг, малыш, — ответила Нимуэ.
Я был уже выше ее ростом, но в словах девушки не услышал насмешки, а только любовь.
— И потому, — добавила она, — что мы оба избранники Бела, а если он выбрал нас, то и мы должны выбрать друг друга. Таково и желание Мерлина.
— А он там будет? — оживился я.
Без Мерлина для меня и Инис Видрин был как небо без солнца.
— Нет, — тихо ответила Нимуэ, хотя непонятно, откуда она это знала.
Глевум, как только я привык к невыносимой вони нечистот, показался мне восхитительным. Это было мое первое путешествие в настоящий римский город, и я, как новорожденный цыпленок, на все взирал с изумлением. Все девять улиц были вымощены плотно утрамбованными камнями и походили на каменные русла рек в сухой сезон. Мы с Нимуэ сбивали о камни ноги, будто неподкованные лошади. Здания выглядели так же странно, как и улицы. Наши усадьбы и дома строились из дерева, соломы, тростника и известки, а римские жилища под надежными крышами плотно лепились одно к другому и сложены были из странных узких кирпичей, которые, правда, за долгие годы осыпались, и между домами зияли щели. Окруженный стеной, город стоял у самой переправы через Северн, на границе между двумя королевствами и потому был знаменитым торговым центром. Во дворах работали гончары, над столами, прямо на виду у всех, сгибались златокузнецы, на скотобойном дворе за рынком мычали телята, крестьяне продавали масло, орехи, кожу, копченую рыбу, мед, крашеные ткани. Но особенно меня поразили солдаты короля Тевдрика. Нимуэ сказала, что они то ли римляне, то ли бритты, выученные на римский манер. Все как один с коротко остриженными бородами, в крепких кожаных башмаках, шерстяных рейтузах под короткими кожаными юбками, красно-коричневых плащах и кожаных шлемах с гребнем на макушке, а иногда и с пучком крашеных перьев. У старших по званию поблескивали нашитые на юбки бронзовые пластины, при каждом шаге звеневшие, как коровьи колокольцы. Вооружены солдаты были короткими мечами с широкими лезвиями, длинными копьями и деревянными щитами, обтянутыми кожей, — с непременным символом Тевдрика — быком. Поначалу эти одинаковые солдаты с одинаковыми копьями и мечами, шагавшие ровными рядами в ногу, смешили меня, но после я привык.