— Скажи Бедвину, — приказала гонцу обрадованная Норвенна, — что мы провозгласим Мордреда до сбора урожая. И пусть Бог ускорит бег твоего коня.
Она властно запретила Моргане и Нимуэ ехать в Кар Кадарн, потому что, заявила королева, Думнония будет христианским королевством и языческих ведьм станут теперь держать вдали от трона и ее властительного сына. Обе женщины восприняли запрет на удивление спокойно. Моргана просто пожала плечами. Но этим же вечером на закате она принесла в комнату Мерлина бронзовый котел и там уединилась вместе с Нимуэ. Они не любили друг друга и все же теперь заперлись вместе. Я подозревал, что только дело страшной важности могло быть причиной такого примирения. А Норвенна была безмятежно счастливой. Мы никогда не видели ее столь радостной, эту христианку в сердце языческого дома Мерлина.
Но явились Моргана и Нимуэ. Они с надлежащей скромностью преклонили колена перед сидящей Норвенной. Потом Моргана заявила, что гонец Гундлеуса лгал. Она и Нимуэ, сказала Моргана, заглядывали в котел и видели правду, отраженную в водяном зеркале. Победы на севере не было, и все должны быть готовы покинуть Тор, как только начнет светать, — надо искать спасения на юге, в глубине Думнонии. Норвенна молча слушала мрачное пророчество и вдруг начала плакать, бурные слезы неожиданно вызвали взрыв гнева.
— Ты просто уродливая, изувеченная ведьма! — завопила она на Моргану. — Хочешь, чтобы твой брат-бастард, безродный Артур, был королем! Не будет этого! Мой ребенок — король!
— Высокородная леди... — попыталась вмешаться Нимуэ.
— Ты — никто! — дико вскричала Норвенна. — Уходите! Обе!
Она буквально выплескивала свою ненависть на Нимуэ и Моргану, истерически стуча по столу кулаком.
На следующее утро как бы подтвердилась правота Норвенны. На северных склонах не было никаких сигнальных огней, предупреждающих об опасности. И этот день был особенно красив. Земля была отяжелена рожденными ею плодами. Холмы затуманены дремотным теплом, а небо почти безоблачно. В зарослях колючих кустарников у подножия Тора цвели маки и васильки, а в теплых воздушных потоках парили белые бабочки.
Норвенна пела утренние молитвы с приходящими монахами, а потом объявила, что уезжает с Тора и будет ждать своего мужа в кельях пилигримов в храме священного терновника.
— Я слишком долго жила среди грешников, — заявила она. И тогда-то с восточной стены раздался предупреждающий крик стражника:
— Всадники!
Норвенна побежала к забору — там уже собралась толпа, глазевшая на отряд всадников, скакавших по земляному мосту, который вел с римской дороги к зеленеющим холмам Инис Видрина. Лигессак, начальник стражи Мордреда, казалось, заранее знал, кто приближается к нашим стенам, и потому не раздумывая приказал своим людям пропустить подъезжавший отряд. Всадники пришпорили коней. Они приближались к нам под знаменем с ярко-алой мордой лисы. Это был сам Гундлеус, и Норвенна, увидев своего мужа, радостно засмеялась.