Кладу матрас на пол рядом со столом и оглядываюсь, а из блатного (а их в хате два) левого угла раздается ожидаемое и знакомое:
- Слышь, земляк, ты че там топчешься? Канай сюда - базарить будем!
Протискиваюсь мимо мужиков, парней, мимоходом вижу нормальную, доброжелательную улыбку. Отвечаю тем же.
А вот и они - хозяева жизни, хозяева хаты. Hа главном месте развалился невысокий, плотный, с бородкой шкиперской и густо татуированный блатяк лет двадцати двух, двадцати пяти. Маленькие, темные глазки из под кустистых бровей смотрят недоброжелательно. Как все в хате, одет в трико. Hапротив, на соседней шконке, уселось аж четверо и тоже не сводят с меня глаз, но смотрят по-разному: облокотившийся на подушку, явно хозяин шконки, плечистый парень в тельняшке, с голубыми глазами, смотрит откровенно враждебно. Сидящий рядом, длинный, костлявый, тоже молодой, лет двадцати пяти, смотрит спокойно, с полуулыбкой. А двое с краю, явно из подпевал, не имеют своего мнения, поэтому и морды у них то злые до смеха, то доброжелательные до глупости.
Присаживаюсь в ногах у бородатого:
- Всем привет. Меня подняли с трюма (карцера). Оттянул восемь суток. А до этого сидел в три шесть, поймал крысу, вот кум и опустил в трюм. Был в семье Ганса-Гестапо. Сижу по 70.
Все слушавшие открыли рты и уставились на меня, а бородатый, усмехаясь, спросил:
- А че ты делал на строгаче?
- Я откуда знаю, куда посадили - там и сидел.
- А ты не свистишь?
Я решаю показать зубы, так, немного:
- А что, хата связи не имеет, подкричи, отошли малевку конем, сразу все видно будет, кто да что. Ганс-Гестапо еще в трюме, ему десять дали, но в хате семьянины есть - Ворон, Капитан, Лысый, Шкряб, Матюха-Полуха.
Бородатый издевательски смеется:
- Hу и кликухи у братвы, я такие не слыхал, интересно - где они тянули и кем жили?
- Вот у них и спросишь. Где мне лечь?
Я сообщил всю информацию о себе: пассажир, но хавал в семье человека, державшего хату, сижу за политику, косяков нет. Поэтому могу претендовать на нормальное, согласно моему статусу в тюряге, место. Тонкая штука табель о рангах. Бородатый в ответ:
- Связь у нас после отбоя, подождем, да и с местами напряг в хате...
Внезапно вмешивается длинный, со спокойной улыбкой:
- Hу ты Тит загнул, если он не лепит горбатого, то не дело держать его без места, а если туфта - то всегда со шконки сдернуть можно.
Тит нехотя слазит с насиженного места, шлепая тапочками и почесывая бороду, идет определять меня. Остановившись посередине хаты, лицом к правой стороне, к правому ряду шконок, машет рукой: