Берегут нравственность прошедшие малолетку, как бы не зашквориться (морально не замараться)!
Hасчет этапов. Дважды в неделю во всех советских тюрьмах происходит действо:
снизу из транзита (а он всегда иди в подвале или в полуподвале находится)
прибывших из КПЗ, поднимают и распределяют по камерам. Конвейер в действии. В Ростовской тюрьме это вторник и четверг.
Ближе к обеду раскрылись двери и вошел этап - трое с матрасами, судя по рылам, кандидаты в черти. Они заранее напуганы самим фактом ареста и привоза на тюрьму, а прошлым видимо, по уголовным меркам, не чего гордиться. Молодые, лет по двадцать с небольшим, судя по одежде, пролетарии.
Все в хате оживляются. Тит тянет их к себе и начинаются расспросы: что, кто, откуда, за что? Я оказался прав - без уголовного прошлого, двое за хулиганку (коллективом побили одного за ни за что), третий за кражу фотоаппарата у приятеля. Встретились в транзите, даже на КПЗ сидели отдельно.
По воле все трое пахали: на заводах, на стройках. Пролетарии...
Тит сообщает:
- По законам тюряги, если нет клички, нужно прыгать на решку и просить у тюряги кликуху!
Я об этой прелести знал еще от Витьки-Орла и поэтому с первого шага в тюрьме представлялся как Володя-Професор. Hи у кого и мысли не возникало, что я использую еще школьное прозвище.
Один за другим лезут придурки на решку, под общий смех и кричат, как научил их Тит:
- Тюрьма, тюрьма, дай кличку вору.
А тюрьма откликается, а тюрьма старается, а тюрьма хохочет!.. Со всех сторон, со всех окон, кричат такое, что иногда даже у тюремной братвы ухо дернется. А выбирать можешь сам. Да еще Тит напрягает, поторапливает:
- Ты чего не выбираешь? Забор горбатый тебе не в кайф, не нравится?!
И хохочет. А угрюмый Боцман, за убийство какого-то мужика сидящий, кулак потирает...
Поневоле выбирать быстрее приходится. Вот и дала тюряга клички так называемым ворам: Длинный, Кость, Киргиз. И ничего, что не очень благозвучны и ничего, что не очень подходят, зато повеселилась братва всласть да и место им определили точно - черти! Hи один уважающий себя босяк, арестант, жулик или мужик не полезет на решку, на посмешище всей тюряге, кличку себе просить. Так начинается дорога вниз, неотвратимая дорога вниз. В тюрьме дорога только вниз.
Выше чем назвался сразу - ни когда не поднимешься. Можешь еще туда сюда плавать в рамках своей масти, быть круче или не круче, но не больше. А черт он и в Африке черт!
А вот и дальнейший цирк, дальнейшее опускание в глазах хаты: по одному:
кладут на лавку и мокрым полотенцем трижды лупят по сраке, приговаривая: