— Трудновато! — почесал затылок Бурун. — Но раз Борщик сказал — сделаем.
— Сделаем! — подхватил Солнышкин. И все быстро разошлись по местам. Через десять минут машина загудела, пароход помчался вперёд так, что нелетучие рыбы начали разлетаться во все стороны. Один за другим проносились острова, и в ушах у матросов свистел ветер.
На палубе готовились к выгрузке, снимали с трюмов брезенты. И только толстый артельщик еле волочил ноги. Он ничего не знал, но, по всей видимости, о чём-то догадывался.
Через несколько часов над горизонтом задымили вершины камчатских вулканов. С каждой минутой они становились всё больше. И скоро «Даёшь!» влетел на всех парах в прекрасную бухту. Солнышкин стоял на палубе. Задрав голову, смотрел на ослепительные снега. Увидеть эти горы он мечтал всю жизнь…
По улицам города в порт бежали жители. На причалах толпились грузчики. Все увидели влетающее в порт судно и были поражены его скоростью.
— Неужели за ними гонится морской змей? — спросил пенсионер, охотник до всяких историй.
— Видимо, у них к лопастям винта приклеены акульи плавники; я читал о таких усовершенствованиях, — предположил известный рационализатор.
Толпа росла.
— Что там у вас? — закричали на судно, едва «Даёшь!» подошёл к причалу.
— Экипаж встал на авральную вахту! — важно крикнул в рупор Плавали-Знаем, и все стали расходиться.
Но тут Борщик побежал вниз по трапу и потащил за собой Солнышкина.
— Стойте! — кричал он грузчикам. — Стойте! Все остановились.
— Послушайте, что произошло с Перчиковым! — сказал Борщик.
— С Перчиковым?! — хором спросили грузчики.
— Да, — сказал Борщик и подтолкнул Солнышкина вперёд.
И едва тот рассказал уже знакомую нам историю, грузчики стали сжимать кулаки.
— Неужели на необитаемый остров?
— Хватит кричать! — сказал бригадир грузчиков Швыряй-Бросалкин. — Перчикову вопросами не поможешь! Крановщики, на места! Борщик, вари компот! — подмигнул он коку.
Длинные причальные краны подлетели к пароходу и начали снимать груз. Команда и грузчики вытаскивали из трюмов мешки с манкой. Бросалкин бросал на сетку сразу по десять мешков, а Солнышкин вытащил на причал один за другим двадцать ящиков сосок. Их тут же переправили в ясли, потому что даже на причале было слышно, как в городе кричат младенцы. За сосками пошли тетради. Солнышкин торопился. Он так вспотел, что последние пачки тетрадей промокли, и их пришлось пустить потом на черновики. Но в остальном всё было благополучно. Кок Борщик подавал грузчикам компот кастрюлями, а Бросалкин получил целое ведро.
Плавали-Знаем стоял на мостике. «Настоящая работа! — думал он. — Рекорд! Пришли домой — получай премию. На следующий раз — грамоту. А Моряков пусть отдыхает со своей корью».