Вопреки предположениям Данилы, днем хлынул дождь. Деревья, конечно, защищали от холодных капель, но уже к полудню путники насквозь промокли. Оба шли злые, усталые. Северьян выдохся быстро, как только дождь прекратился, потребовал привала. Данила, бурча, как старая бабка, сбросил вещи, покрывая богов, на чем свет стоит.
— Не стоит так шуметь, — молвил Северьян. — Боги здесь не при чем.
— Тогда кто же виноват? — Язвительно спросил Данила.
— Люди. Вернее группа людей. Это как раз связано с моим новым поручением.
Данила нахмурился.
— Идешь в Царьград, чтобы унять дождь? Ты в своем уме?
— Пожалуй, я расскажу тебе. Это не тайна. По крайней мере, для тебя. Царьградские маги насылают на Киев непогоду. Стольный град страдает больше всех, но достается и окраинам. Например, здесь дождь лил все утро, а там он продолжится еще дня три.
— Ты это серьезно?
— Серьезней некуда.
— Но как ты собираешься избавиться от колдовства. Не будешь же ты просить магов… не думаю, что они тебя послушают.
— Я никого не буду просить. Сила Царьградских колдунов в талисмане. Его-то я и должен выкрасть… или уничтожить.
— Да, дела, — Данила почесал голову. — Справишься один?
— Посмотрим, как карты лягут, — пожал плечами Северьян.
Воин положил ему руку на плечо.
— Мы все еще друзья?
— Если у убийцы могут быть друзья, то да.
— В таком случае, мы справимся.
— Мы?
— Одна голова хорошо, а две лучше, — подвел итог Данила.
Путники шли по лесу до глубокой ночи, а когда усталость уже валила с ног, деревья расступились. Впереди, как на ладони, открывалась бескрайняя степь. Трава здесь росла невысокая, хилая. Кое-где торчали, похожие на кусты, деревья. Да и деревьями их обозвать, все одно, что свинью человеком. Листочки мелкие, редкие, ствол весь изогнут, будто кто-то на нем силу мерил, да так и не выправил.
— Ну, дела! — Выдохнул Данила. — Где это мы?
— В степи. Самой обыкновенной степи. Ты что, степь не видел?
— Нет, — признался воин.
Дальше они не пошли. Разожгли костер прямо у высоченной стены леса, сели лицом к деревьям. Если вдруг хищный зверь из леса выйдет, не сразу увидишь. А коли со степи напасть решит, так его за три версты видно. Так и сидели, глядя в безоблачное звездное небо.
— Как странно, — молвил Данила. — Всю жизнь прожил в лесу, слышал, что бывают бескрайние поля, но такого… Здесь же пусто, как… как…
— На небе, — подсказал Северьян.
— Нет, чур тебя. На небе боги. Им виднее. Просто, эта пустота давит. Гадко так, мерзостно.
— Пустота всегда мерзостна. Просто потому что она — пустота.
Спать под открытым небом было боязно и немного страшно. Северьян нервно ворочался, пытаясь заснуть. Лишь усталость, да слабость организма помогла ему. А Данила бросил это бесполезное занятие и так просидел до самого утра. Ночью никто не покусился на их покой. В конце концов, воин все-таки заснул, сидя, облокотившись на меч.