В воздухе висел непереносимый смрад. Казалось, что лежишь, толи на дне болота, толи в деревянном гробу, и крупные белые черви уже принялись за свою нелегкую работу. Данила в ужасе открыл глаза, закрыл их вновь. Солнце, жаркое, как тысяча костров, слепило, не давало смотреть в небо. Никак сами боги гуляют по небосклону.
Голова трещала по швам и гудела, как пчелиный улей. Данила потрогал лоб. На нем сухой коростой осталась запекшаяся кровь. Сапог-то у разбойника был с железной ковкой, удивительно, что череп не треснул. А с другой стороны, если там сплошная кость, то чему трескаться?
Данила приподнялся на локтях, превозмогая боль, перевернулся на бок, и медленно поднялся на ноги. Немного шатало, и мир вокруг плыл. Но это ничего. Как говорят пращуры, голова не задница, завяжи и лежи. Лежать, к сожалению времени не было. Надо было действовать.
Вокруг была все та же бескрайняя степь с полоской леса впереди. Вокруг творилось невообразимое. Трупы охранников, продырявленные арбалетными болтами, были везде. И почти все получили выстрелы в спину, убегая. Теперь Данила понял, почему здесь стоял такой смрад. Воняла свертывающаяся кровь. У многих мертвецов глазницы были пустыми. Это и понятно. Между трупов ходили толстые, пережравшие мертвечины вороны. Глаза — их любимое лакомство. Когда Данила попытался их разогнать, птицы лишь недовольно каркали и расходились в разные стороны. Взлететь уже не было сил.
Разбойники были гуманны. Они не добивали охранников, не топтали конями раненых. Даже своих не убрали с поля боя. У них было другое занятие. На поле не осталось ни одной повозки. Разбойники забрали все, даже лошадей охранников увели. Данила искал среди трупов Гунтану, но девушки здесь не было. Ее уж точно не убили.
Двое из охранников были еще живы. Они тихо постанывали, один просил воды, другой уже ничего не просил. Данила подошел, скривился. У парня распорот живот. Кишки вывалились, и теперь лежали перемешанные с землей, пузырились. Здесь же копошились огромные мухи. Жирные, недовольно улетали, когда Данила сгонял их. Внутренностями уже успели полакомиться вороны. Непонятно, как охранник вообще выжил. Данила пожал плечами, дескать, нет у него воды. Да и откуда ей взяться, если все добро разбойники увезли. Хотя нет, где-то была его котомка. Оная отыскалась там, где раньше лежали мешки с зерном. Нападавшие прихватили и их, зато котомку не заметили. А в ней еще осталась наполовину полная баклажка, да кое-что из еды.
— На, пей, — он осторожно приблизил горлышко к сухим потрескавшимся губам парня. Тот благодарно посмотрел затухающим взглядом, сделал пару глотков и затих.