— Садись, садись, — буркнул князь, прикладываясь к золотому кубку. Видно было невооруженным глазом, насколько претит ему общество убийцы. Волхв держался не в пример дружелюбнее. Проследил, чтобы Северьяна усадили за стол, придвинул ему миску, до краев наполненную какой-то вкуснятиной. Северьян не был силен в знании традиционно русских блюд, лишь кое-что помнил из далекого, приходящего во снах детства, но накинулся на несчастную миску, как коршун на добычу. Голод давал о себе знать, и он, нисколько не стесняясь недовольно фыркающего князя, наполнил кубок стоящий поодаль кубок Царьградским вином под самую кромку и под недовольный взгляд Владимира залпом осушил его. Что ж, если хотели отравить — тем лучше. Но только вряд ли стоит на это надеяться.
— Чернь, — буркнул князь, — Так жрет только чернь и… богатыри. Но на то они и богатыри…
— Это значит, у тебя все богатыри — чернь? — Нагло ухмыльнулся Северьян, подловив князя на слове.
— Ты богатырей не тронь! — Взревел Владимир. — Тебе до них, как креветкой до Киева!
— Так прямо и креветкой? — Усмехнулся Северьян, ловя на себе бешеный взгляд князя.
Белоян как всегда вмешался вовремя. Еще секунда, и голова убийцы, капустным кочаном откатилась бы прямиком под стол. Когда злосчастное лезвие клинка устремилось к горлу пленника, Волхв что-то забормотал. Меч в руках Князя затрясся мелкой дрожью, так и не испив крови обидчика. Через мгновение меч с выпал из руки Владимира, и с грохотом обрушился на пол.
— Успокойся, княже, — процедил Белоян. — Ярость, она только в бою оправдана.
— Никогда так больше не делай, — прохрипел Владимир, поднимая меч с пола, — слышишь, Волхв, никогда!
Белоян промолчал. Но в зале явственно повеяло холодом и отчуждением.
— Сейчас. Говори, — Верховный Волхв тоже разозлился, и слова, обращенные к Северьяну, вырывались резкими и отрывистыми всхрипами. Что говорить, ясно и так. И убийца, вздохнув, выложил как на духу:
— Я клянусь в верности князю русскому Владимиру и передаю свою судьбу и жизнь в его руки. И пусть он распоряжается ею в свое усмотрение…
— Достаточно, — прошипел Владимир. — Уведите его.
В этот злосчастное утро судьба Северьяна так и не решилась. Не решилась она и на следующий день. Убийца провел сутки в ожидании заслуженной смерти, но, похоже, костлявая нарочито избегала свидания с ним. На этот раз его не повели обратно в темницу, а посадили в обыкновенный сруб, где Белоян предварительно сотворил парочку запирающих заклятий. Но, вопреки предположениям пленителей, Северьян и не пытался сбежать. Не пытался он и свести счеты с жизнью. Слово, решающее слово было произнесено, и нарушить его Северьян попросту не мог. Теперь его жизнь и судьба в распоряжении Князя. И он может сделать с убийцей все что пожелает. А пожелать он может многого. Но, возможно, что Владимир вопреки совету Волхва решит избавиться от Северьяна? Тем лучше. Разве не об этом мечтал Северьян? Быстрое избавление от терзаний, обязательств, принципов, и никаких больше ограничений. Впрочем, теперь все это уже не важно. Теперь жизнь его находится полностью в распоряжении князя. Клятва — дело святое.